Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, я вам верю, Алексей Дмитриевич. Теперь верю, — он уточнил, что после взаимной клятвы нам будет сложно обманывать друг друга. — Но я всё равно не понимаю, зачем Шолоховым вас убирать.
— Деньги и власть. Они хотят не убрать нас, а… поглотить, — я вспомнил о предложении брака со стороны Шолоховых. — Постепенно поглотить. Забрать все богатства и возвыситься. Типичные низменные цели.
— Сомневаюсь, — хмыкнул Ярослав Григорьевич. — В случае с аристократами не бывает всё так просто.
— Тогда я выясню, чего они добиваются. А потом сделаю с ними то же, что они хотят сделать с моей семьёй, — на моём лице расцвела злобная улыбка.
— Всё же будет правильнее, если перед этим вы посоветуетесь со мной.
— Всенепременно, — кивнул я.
Пообещать посоветоваться ничего не стоило. Я же не говорил, что буду слушать советы. Месть — блюдо, которое нужно подавать холодным. А в моём случае и вовсе следует засунуть в морозилку. Любая ошибка, и последствия будут фатальными.
Мы с князем попрощались, и он проводил нас до выхода из здания. Советник императора ждал в коридоре. И при мне Голицын сообщил ему, что я сделал правильный выбор. Слыша это, я мысленно усмехнулся. Интриги и ещё раз интриги! Кажется, я становлюсь в них мастером.
Из ворот резиденции мы вышли только в четыре часа вечера, и сразу отправились к машине. Зубастик был рад уйти от человека, способного перехватить его связь со мной, хоть и на время.
— У нас осталось три часа до закрытия больницы. Навигатор говорит, что будем ехать полчаса, — сообщил я Ивану Фёдоровичу.
— А, да… Простите, Алексей, я до сих пор пытаюсь осознать произошедшее.
— Мне кажется, вам поможет отвлечься на что-то другое.
— Ага, например, на дорогу, — понял намёк куратор и сел за руль.
Задние стёкла были затонированы, поэтому Зубастик без стеснения потянулся к очередной пачке корма. То ли он из-за взросления так много ел, то ли стресс сказался.
Через пятнадцать минут мы встали в пробку на выезде из центра. Иван Фёдорович был бледен, нервно дышал. А сердце колотилось так громко, что перебивало шум двигателя. Это было ненормально, даже после сильного стресса.
— Иван Фёдорович, что с вами?
— Не знаю, — ответил он, и мы наконец-то выехали из затора.
Машина начала набирать скорость.
Но внезапно голова Ивана Фёдоровича упала. Он потерял сознание прямо за рулём, а нога осталась на педали газа. И машина понеслась прямиком в соседнее здание…
Глава 11
Я схватился за руль и повернул его. Повезло, что забыл пристегнуть ремень безопасности, иначе бы не успел… Машину занесло, но мне удалось свернуть. На оживлённую дорогу! Чёрт!
Нога Ивана Фёдоровича стала будто деревянной, и мне никак не удавалось убрать её с педали газа. Скорость сбавить тоже не мог, поэтому ругался вслух и маневрировал между встречных машин. Нам то и дело сигналили, что заставляло ещё больше нервничать.
Я же совсем не учился водить! А эти бронированные чудовища сильно отличались от тех, которыми пользовался в прошлой жизни.
Нужно сбавить скорость. Срочно! Иначе ещё пять минут, и я точно в кого-нибудь врежусь. Вот ни фига не просто управлять, когда водитель вырубился. А Иван Фёдорович был отнюдь не миниатюрный.
В бронированном автомобиле была автоматическая коробка передач, поэтому переводить положение ручника было бесполезно, включилась встроенная защита. Да я уже несколько раз задевал его, скорость лишь продолжала увеличиваться. А кнопки переключения коробки на ручное управление здесь не существовало…
Нога Ивана Фёдоровича не поддавалась. Сознание-то он потерял, но почему-то с силой продолжал давить на газ.
О, придумал! Вырублю зажигание.
Я повернул ключ, но не до упора. Иначе могло на ходу заклинить руль.
Скорость начала снижаться. Фух!
Я продолжил управлять машиной из максимально неудобного положения. Искал самое безопасное препятствие, чтобы остановиться.
Так, а какого я вообще об этом думаю? Я сижу. За рулём. Бронированного автомобиля!
Ещё раз выругался и направил тачку к дорожному ограждению. Машина благополучно него пробила, передняя часть поднялась на тротуар. И мы остановились.
Но я не спешил расслабляться. Совсем.
Открыл бардачок и достал небольшую дорожную аптечку. Не стал копаться, а вытряс содержимое на сидение. Зубастик с любопытством наблюдал. Я невольно транслировал ему свои эмоции. Свои переживания.
Вот оно… Нашатырный спирт! В любом из миров абсолютно незаменимая вещь.
Я открыл бутылку и поднёс к носу Ивана Фёдоровича. Он тут же вздрогнул. Поднял голову, резко всасывая воздух. А я закрыл бутылочку.
— Вы как? — спросил у Ивана Фёдоровича.
— В груди странное чувство. Тяжесть… Голова раскалывается, — хрипло ответил он и потёр глаза кулаками.
— Давайте скорую вызову.
— Мы и без того в больницу едем… Стойте. Мы сбили ограждение?
— А как мне ещё следовало остановить?
— Вот кнопка экстренной остановки, — указал он на приборную панель.
Мысленно я снова вспомнил все неприличные слова, всех матерей и продажных женщин… Но вместо того, чтобы разразиться этой тирадой вслух, сделал глубокий вдох. Выдох. И так несколько раз, пока злость не отпустила.
— Можем вызвать такси до больницы, — предложил я.
— Зачем? Так, камера на столбе есть, значит, можно полицию не ждать. Здесь автоматически все ДТП фиксируются. Штраф придёт на почту, я оплачу.
Иван Фёдорович проделал только ему понятные действия, и перезагрузил систему машины после всех моих манипуляций. Если в моей прошлой жизни, такое могли лишь автомеханики, то в этом мире машины делали с функцией мгновенного отката. Это как компьютер перезагрузить, чтобы закрыть все баги.
— Ничего не пострадало? — уточнил я на всякий случай, когда мотор снова затарахтел.
— Нет, а царапины считать не будем. Регаты мне их гораздо больше оставляли, чем обычное ограждение, — усмехнулся Иван Фёдорович и кивнул на Зубастика.
Малёк от волнения вцепился лапами в сидение. Стоит ли говорить, что он напрочь продырявил его? Снова.
— Давайте лучше я поведу. Если вы ещё раз вырубитесь, нам может не так повезти, как в этот раз.
— Алексей, у вас нет прав. Поэтому если нас остановит патрульная служба, то лишат прав уже меня. Да и навигатор показывает, что до больницы ехать семь минут. Пробки остались позади.