Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— За что, дурная? Ты ли не отдавала нам то, что было обещано? Да что с тобой! — Повитуха всё хватала позднего гостя за ноги, целуя его грязные сапоги, и чёрт занервничал. — Да ты сдурела баба! А ну, успокойся! Сядь! Сядь, говорю! — прикрикнул он. — Есть у тебя вино? Выпей и расскажи мне всё толком!
Зибигус огляделся и без труда отыскал нарядный ларец для вина, стоящий на сундуке для платьев и прочей рухляди. Вытащил бутыль, налил вино в кружку, сунул повитухе.
— Пей! — приказал он.
Повитуха хлебнула, закашлялась. Из глаз её пуще прежнего полились слёзы.
— Я ж не знала, что такое бывает, — запричитала она, всхлипывая. — Я не хотела, а он — дай да дай! А потом пухнуть стала как на дрожжах. Думала — дурная какая болезнь, ведь не так всё было, как бывает у бабы. Я потом уже поняла. Уже когда постучался. Я его гнать, травить, а никак! И всё пухну! А потом воды отошли, а потуг-то нету! Не идёт он сюда, не тот ему мир! И не разродиться ника-ак! — Тут она и вовсе завыла. — Я волосы в рот, чтобы потуги вызвать…
— Да что ты несёшь!.. — сорвался на крик Зибигус. — Кто у тебя разродился? Чего с тобою стряслось? Чего испугалась? Греха? Ты стольких младенцев отдала Кастору, что пора уже не бояться!
— Я б и его отдала, да бою-юсь! — Повитуха снова сползла на пол, пытаясь поймать сапоги чёрта.
— Кого? — Зибигус непонимающе уставился на женщину: спятила она, что ли?
Потом оттолкнул, вышел в сени, принёс ковшик холодной воды из кадки да и опрокинул ей на голову.
Вода помогла. Мокрая повитуха слегка опомнилась, высморкалась в подол, встала.
— Ну? — спросил Зибигус. — Кого ты боишься? Скажи? Коли Кастор напугал тебя чем, так я накажу его! Ты — баба полезная, работящая. Не бойся и расскажи мне, как есть.
— Я… покажу лучше, — выдохнула повитуха и поклонилась, прижав руки к пухлым грудям.
Потом одёрнула мокрую юбку, просеменила в соседнюю комнату. Вернулась со свёртком из одеяла, в котором что-то слегка шевелилось.
Зибигус нахмурился, разглядывая свёрток. Страшное подозрение зародилось в нём: «Кастор? Но как? Неужели?..»
— Вот, — сказала повитуха, разворачивая одеяло, а потом и пелёнку. — Его не могло быть, но он есть. И он… Он… — Она зашмыгала носом.
В пелёнке шевелился крепкий упитанный мальчик нескольких дней от роду.
Спинка и плечи его были покрыты тёмным пушком, густые чёрные волосы почти скрывали лицо. Он улыбался и скалил совсем не беззубый рот.
— Это как же? — удивился поражённый чёрт, разглядывая младенца.
— Я не знала, что так будет, — лепетала повитуха, сглатывая набегающие слёзы. — Я не хотела. Это Кастор. Он сказал, что их не бывает. Куда же его теперь, а?
— Я заберу младенца! — решился чёрт. — Ты не виновата. Такого действительно не могло бы случиться в нашем прежнем мире. — Он склонился к младенцу: — Я вижу, что у него есть душа…
Повитуха закивала. Она запеленала мальчика и нерешительно протянула чёрту.
Зибигус взял младенца на руки и кивнул, прощаясь.
И тут же дверь в горницу распахнулась, а на пороге появилась высокая темноволосая девушка с коротким мечом в руке. За её спиной маячили два парня с охотничьими луками и дрекольем.
— А ну, отдайте младенца! — закричала девушка. — Он наш!
Повитуха взвизгнула, выхватывая дитя у чёрта, и прижала к груди.
— Он мой! Мой! — заорала она. — Я не отдам! И тебе не отдам! — вызверилась она вдруг на Зибигуса.
— Младенец наш! — провозгласила девица. — Отдай, ведьма!
Диана, а это была она, бросилась к повитухе, но чёрт вырос у неё на пути, вскидывая руки в магическом жесте:
— А ну, стоять, смертная!
И тут же стрела ударилась перед его лицом как в стену и рассыпалась в щепки.
— Не смей трогать Диану! — зарычал Малко, отбрасывая бесполезный лук и бросаясь на чёрта с кулаками.
Тот с усмешкой очертил запылавшей ладонью круг.
Малко замер — жар был невыносимый!
Второй парень, Петря, попятился и кинулся назад, к дверям.
— Стоять! — прошептал Зибигус, протягивая пылающую руку так, словно намеревался схватить наглеца.
Петря оступился и грохнулся, ударившись о порог, но Диана отбросила меч и бесстрашно схватила чёрта за руку, не обращая внимания на магическое пламя.
Прицел магической руки сбился. Петря где ползком, а где и на четвереньках всё-таки выбрался из горницы и бросился бежать.
На улице послышались его истошные крики:
— Помогите! Там чёрт! Чёрт!
На улице что-то грохнуло, словно рассыпалась поленница, а потом дробью ударили конские копыта!
Повитуха, прижав к грудям ребёнка, забилась в угол. Малко скакал вокруг огненного круга, заслоняя лицо от жара и пытаясь достать Зибигуса палкой.
Чёрт махал огненной рукой, чтобы спалить наглого мальчишку, но на его руке, как терьер, повисла Диана.
— Да я из вас суп сварю! — орал разъярённый Зибигус. — В свиней превращу! Век мне служить будете!
— На-ка, выкуси! — визжала Диана, летая по комнате и сбивая стулья.
Она ни капельки не боялась ни огненной руки чёрта, ни пылающего вокруг неё магического круга.
Зибигус пытался сотворить заклятье, чтобы отцепиться от девушки, но слова почему-то скользили, скатываясь.
— Ты у меня век будешь по лесу бегать! — шипел он, раз за разом промахиваясь.
— Это ты кому? — в горницу шагнул Фабиус. Рука его лежала на груди — на медальоне, заряженном Борном. — А ну, отпусти детей! — тихо сказал он.
И дом от его слов застонал от подпола до самой крыши.
Повитуха вскрикнула. Зибигус замер, выпучил глаза, узнав магистра. Его пылающая ладонь погасла, а следом опал и огненный круг.
— Ты не имеешь права! — закричал он. — Это наш ребёнок!
— С каких это пор человеческие дети стали чертячьими? — уточнил Фабиус, оглядывая поле боя. — Признавайтесь, куда вы дели Алиссу!
Часть III. Вибрация
Третий принцип герметизма гласит — ничто не покоится, все движется, всё вибрирует.
Вибрируют атомы и человеческие клетки.
Дрожит земля и трясётся тело.
И мало того, колебания передаются. Ветер сообщает телу своё движение, капля воды — своё. И голос одного человека — тоже несёт вибрацию и сообщает другому движение. Но уже не только физическое, но и движение души.
Всё живое и неживое пребывает в постоянном движении. И самое сложное движение — это движение мысли.
Кто понимает принцип вибраций, тот властвует над миром, — так говорят мудрецы.
Глава 1. Дорога в ад
Йора была древним и когда-то очень