платьев, даже если уменьшить цепь. Не найдется наряда с таким глубоким вырезом, чтобы открыть все его великолепие. Да я и не позволю тебе так оголяться на людях.

Софья долго молчала и спустя некоторое время тихо произнесла:

– Я тяжела, уже третий месяц…

В следующий миг Амир резко перевернул ее на спину и склонился над ней.

– Ты ждешь дитя? – воскликнул он в порыве, устремив на нее горящий взор. Она лишь кивнула. – Но это же чудесный дар, моя красавица! Ты не могла мне сделать лучшего подарка, мой цветочек! Это просто чудесная новость! – Амир стремительно поднялся с камня и начал одеваться. Его лицо было напряжено, словно он о чем-то размышлял. Уже через миг повернулся и властно заявил: – Больше ждать нельзя. Мы немедленно возвращаемся во дворец. Я поговорю с дядей, а ты пока соберешь свои вещи. И завтра же я отвезу тебя ко мне в дом. Я займусь твоим разводом. Ведь Серго не прикасался к тебе, так?

– Нет.

– И ты сможешь поклясться в этом перед алтарем? – спросил он глухо, устремив на нее поглощающий взор.

– Да, – кивнула Софья, не задумываясь, садясь на камне и обхватив себя руками.

– Тогда все будет хорошо. Мы объявим, что вы с Серго не были близки из-за его немощи. И оттого ваш брак недействителен. И ты получишь свободу.

– А если Леван Тамазович не согласится с тобой? – напряженно спросила Софья.

– Тогда я пригрожу ему, что объявлю всем, что его сын мужеложник. И Серго вмиг отлучат от церкви, и надолго. А позор будет на всю Имеретию! Я не думаю, что дядя на это пойдет. Всего месяц, и все разрешится, мы обвенчаемся как можно скорее.

Софья промолчала, думая только о том, что за этот месяц она должна как-то признаться Амиру, что она не Елена, так как не хотела снова идти к алтарю под чужим именем. Ибо этот мужчина был ей слишком дорог.

Молодые люди вернулись во дворец около пяти вечера, радостные, воодушевленные и окрыленные предчувствием скорого счастливого времени, когда они смогут быть вместе. Как они и условились, Амир направился на половину князя Асатиани, а Софья поднялась в свою спальню. Едва она вошла в комнату, сразу же удивленно вскинула глаза на высокий стройный женский силуэт у окна. Княгиня Верико, заслышав шаги молодой женщины, повернулась к ней.

– Вы у меня, Верико Ивлиановна? – спросила удивленно Софья, прикрывая дверь, и, проходя в спальню, положила кнут и перчатки на небольшое канапе.

– Я довольна тобой, Елена. Ты поступила верно, – тихо холодновато заметила Верико. Как и обычно, лицо княгини было до глаз снизу скрыто под тонкой шелковой вуалью. – Я видела, как вы вернулись вместе. Амир доволен?

– Да, – тихо ответила Софья и начала медленно расстегивать на груди белую амазонку, собираясь снять ее.

– Я думаю, отныне ты будешь более осмотрительна. И твоя холодность к Амиру осталась в прошлом, в противном случае… – княгиня многозначительно замолчала.

Софья в этот момент расстегнула верхние пуговицы и невольно подняла взор на княгиню Асатиани.

– Я люблю Амира, а он любит меня. И скоро мы будем вместе… – произнесла задумчиво влюбленно Софья и почти расстегнула уже платье до талии.

Однако, нечаянно бросив взор вниз, она отметила, что рубиновое ожерелье, которое свисало с ее шеи и до того было скрыто тканью платья, стало на миг хорошо видно. Молодая женщина резко стянула платье на груди, испугавшись того, что Верико заметит драгоценность. Но было уже поздно. Княгиня, которая стояла от нее в пяти шагах, в упор смотрела на девушку, словно окаменела.

– Что?! – воскликнула Верико, и ее взор прямо прилип к груди Софьи. Княгиня стремительно преодолела расстояние между ними и бесцеремонно дернула ворот ее платья. Софья лишь ахнула, когда на ее груди сверху тоненькой рубашечки открылось рубиновое ожерелье. Красивый взор Верико потемнел в один момент. Уставившись на Софью напряженным взглядом, полным ужаса, княгиня прохрипела: – Откуда это у тебя, девчонка?!

– Амир подарил мне теперь, – невольно вымолвила Софья, не понимая, отчего княгиня смотрит на нее с такой яростью.

Верико резко схватила правую руку девушки и повернула к себе ладонью. Когда ее взор отчетливо отметил зарубцевавшийся небольшой порез на ладони девушки, княгиня взвыла, как раненая волчица, и прохрипела:

– Он что же… совершил таинство с тобой?! – Софья испуганно молчала, не понимая, что так разгневало княгиню. Верико в бешенстве отбросила руку девушки и разъяренным взором окинула ожерелье и бледное лицо молодой женщины. Через миг княгиня завопила: – Немедля отвечай, гадкая девка!

– Мы приложили руки к камню, и он засветился, – тихо сказала Софья и срывающимся голосом продолжала: – А после сказали, что любим друг друга, и камень стал горячим, а затем погас… именно это и было таинство?

После ее слов Верико попятилась от девушки и, схватившись рукой за горло, снова взвыла:

– Глупый мальчишка! Что же он натворил! Он должен был взять в жены грузинку и любить ее! А не тебя, русская потаскушка!

– Зачем вы так говорите? – обиженно пролепетала Софья, опешив от слов Верико, и, скрестив руки на груди, добавила: – Вы ведь сами хотели, чтобы я не отказывала ему.

– Я думала, что ты будешь для него лишь развлечением, не больше! Он не может любить тебя! Только не тебя!

– Почему вы так зло говорите? – пролепетала Софья. – Я тоже люблю его, а он меня.

– Ты русская! Ты наш враг! Твой народ разрушил наши устои, наш край! По вашей вине мы стали вассалами, рабами империи! И Амир не должен был любить тебя! Не должен! Я говорила Левану, чтобы он не смел выдавать тебя замуж за Серго! Но он не слушал меня! А теперь это! Магию этого обряда может разрушить только смерть…

Софья похолодела от слов княгини и тихо сказала:

– Вы говорите жуткие вещи, Верико Ивлиановна. Я всегда уважала вас. Я не заслуживаю ваших слов. Я жду ребеночка от Амира… и мы должны быть вместе… он так сказал…

– Неужели ты думаешь, что Амиру нужен ребенок от тебя, русская?! В его жилах течет грузинская кровь! Только грузинка может родить ему достойного наследника. А не ты! И если ты думаешь, что вы будете вместе, то глубоко ошибаешься, девчонка! Да, мне пришлось закрыть глаза на ваш брак с Серго. Но Амира я тебе не отдам! Я немедленно