головой, обулась и вышла на лестничную площадку, положив сумку у порога. Игорь подхватил ее и направился следом.

Оставив Рину у дверей школы, Игорь сел в машину, но двигатель заводить не спешил. У порога девушка обернулась и на мгновение застыла. В воздухе кружились снежинки, тусклый свет фонарей падал на ее лицо, придавая Ринате еще большое сходство с принцессой мрачного подземелья. Крылов до сих пор надеялся, что она передумает, вернется и попросит отвезти ее домой, но партнерша нерешительно шагнула в здание.

Дождавшись, когда за ней закроется дверь, парень выдохнул и откинулся на спинку сиденья. Перед тем как они расстались, Рината посоветовала ему лечь спать и не дожидаться ее, поскольку она, возможно, переночует в школе. Или приедет поздно ночью. Она была немногословна: за время поездки сказала пару коротких, ничего не значащих фраз. Будто они были малознакомыми людьми, встретившимися случайно и не имевшими понятия, о чем поговорить после вопроса: «Как жизнь?..»

Игорь в последний раз посмотрел на закрытую дверь школы, завел двигатель и хотел было тронуться с места, но лежавший в кармане куртки телефон издал короткий звук, извещая о входящем сообщении.

Это была эсэмэска от Маринки. «Спишь уже?» Игорь быстро настрочил ответ и отправил сообщение.

Спустя несколько секунд прозвенел звонок.

– Я думал, ты еще в Сочи.

– Уехала вчера сразу после пресс-конференции, – бодро проговорила Самарина. – Я в Москве. У меня есть два дня перед вылетом в Штаты. Встретимся завтра?

– Можем и сегодня, – усмехнулся Игорь. – Я свободен, тренировки на завтра не планируется, и… – он многозначительно замолчал.

После недолгой паузы прозвучал вопрос:

– А где Ипатова твоя?

– Вечер мы решили провести отдельно друг от друга, – с долей грусти признался он. – А ты сейчас где? Давай заеду, посидим где-нибудь. Мне нужно отвлечься.

– Лучше приезжай ко мне.

– Адрес не изменился? – улыбнулся Игорь.

– Тот же, – довольно ответила Марина. – Жду, – добавила она и отключилась.

Игорь еще раз взглянул на вырисовывающуюся в декабрьском сумраке дверь школы. Снег продолжал бесшумно падать на землю, легкая белая пелена уже начала скрывать их с Ринатой следы… Выдохнув, Крылов пристегнул ремень безопасности и завел мотор, а через минуту «Ауди» выехала с парковки.

Рината навсегда запомнила свое первое выступление. Момент, когда она вышла на лед не на тренировке, а на настоящих соревнованиях. Семилетняя девочка в дурацком желтом платье, которое она отчего-то очень сильно любила. Возможно потому, что оно было именно ее. Если бы позволили и вовсе не вылезать из него, она бы так и сделала: ходила бы в наряде на тренировки и на прогулки, сидела бы на уроках и даже спала бы в нем. Но она выросла из чудного платьишка, да так быстро, что успела выступить всего на паре стартов.

А потом появились новые платья… Множество нарядов – с каждым разом становящихся все интереснее и рассчитанных на повзрослевшую Ринату. Розовое с легкой юбкой, бирюзовое, украшенное многочисленными бусинами и пайетками, красное, коричневое… пожалуй, последнее было самым красивым. В нем она стояла на верхней ступени пьедестала на первом международном старте – этапе серии юниорского Гран-при.

Но матовые и глянцевые фотографии, запечатлевшие эти моменты, не лежали в домашнем архиве. Снимки не складывались в фотоальбом. Дома у Ринаты не было: зато родными стенами стала школа, где и хранилось все, имеющее для нее значение. И личный «уголок славы» Ипатовой тоже находился здесь.

Рината бросила тяжелую сумку на пол и подняла голову. За время, что она провела поодаль отсюда, к ее фото добавились изображения Ани и Матвея с чемпионата мира и снимки еще нескольких ребят, только начинающих путь в большом спорте.

Рина всегда была гордостью школы. Ее жизненные взлеты можно пересчитать по фотографиям: менялся цвет и фасон костюмов, но одинаковым было место на пьедестале, гордый взгляд и улыбка. Последний снимок сделали на чемпионате Европы. Белое платье, переливающееся на лифе и рукавах кристаллами «Сваровски». Забранные в мудреную прическу и украшенные белоснежной атласной лентой волосы – дело рук Аллы Львовны. На груди – золотая медаль, лицо сияет от счастья. Она не привыкла быть даже второй, а уж тем более – четвертой. Разве важны причины и места? Гимн играет лишь в честь победителя, и только это имеет значение.

Рината не до конца понимала, почему не осталась с Игорем и предпочла ему здание опустевшей школы. Она просто чувствовала потребность оказаться тут, будто выкрашенные в бежевые тона стены могли вселить в нее погасшую было уверенность в себе, зарядить, пропитать энергией. Сколько раз она приходила сюда в поисках успокоения и мерила шагами эти коридоры… Именно в школе прошло ее детство, здесь она познавала суть жизни, вставала и падала, теряла и находила. И сейчас ей нужно отыскать кое-что – силы, чтобы не отступать от поставленных целей, решимость двигаться вперед.

Рина ощущала себя севшим телефоном, который забыли поставить на зарядку. Оставалось просто пикнуть и выключиться…

– Рината?

Девушка обернулась и увидела идущую по коридору Аллу Львовну. Похоже, не только Ринате сегодня вечером было неуютно.

– Почему ты в школе? Уже поздно. Где Игорь? – Богославская остановилась.

– Он дома, – Рината перевела взгляд на стену с фотографиями и, кивнув, тихонько спросила. – Алла Львовна, помните, что вы сказали мне после золотой медали на чемпионате Европы перед Олимпиадой?

Женщина посмотрела на фотографию Рины в белом платье. Конечно же, она ничего не забыла. Она помнила каждую мелочь, связанную с дочерью, каждое слово, шажок, падение. И при мысли о том, что ее не было рядом, когда Рината росла, Алле захотелось кричать от разъедающего душу чувства невосполнимой потери.

– Выигрывая медаль, взбираясь все выше и выше, никогда не смотри вниз. Там прошлые победы и поражения. Смотри вперед, где твое будущее и главная победа.

– Думаете, мне нужно оставить наш с Игорем провал в прошлом?

– Рината… – Алла ласково взглянула на дочь и та, повернувшись, поджала губы. – Какова твоя цель?

– Олимпиада, – без тени сомнения выговорила Рина.

– Продолжай бороться. Руки опускать нельзя.

– Спасибо, – Рината выдавила улыбку. Нагнулась и подняла сумку. – Можно я покатаюсь?

– А нога?

– Я осторожно, – ответила она и направилась в сторону катка.

Алла же, задержавшись взглядом на стене с фотографиями, улыбнулась, вспомнив первый старт Рины и ужасное желтое платье с рюшами, которое девочка категорически отказывалась снимать. Хорошо, что она выступила в нем лишь на двух соревнованиях. Зато коричневое, из летящей, почти невесомой ткани с рукавами колокольчиками, было, пожалуй, у Богославской самым любимым. Как и программа того сезона под «Дни» – музыку Людовико Эйнауди