Седой Серебряков сделал паузу и внимательно посмотрел на Лену:

— Но одно обстоятельство будет неизменно во веки веков — крысы всегда останутся крысами. Они никогда и ничего не делали и не сделают ни для существования, ни для спасения корабля. Их жизнь посвящена святому — себе любимым да своему выводку. Их бесчисленные толпы, сменяющие друг друга в череде поколений, не оставляют после себя ничего, кроме гор помета. От того, есть ли они на борту, нет ли их, в судьбе корабля ничего не изменится. Скорее даже без них он пойдет быстрее. Так что в тот момент, когда перед вашим судном категорически встанет вопрос жизни или смерти, вся крысиная братия со всех серых ножек бросится бежать, спасая свои драгоценные жизни и глубоко наплевав на все остальное. И вот тогда, когда огромный, кишащий голыми хвостами и верещащий паническим писком крысиный поток покинет тонущий корабль, вы и увидите свою команду, Лена. Настоящий экипаж корабля, те самые девять тысяч человек, что чинят его, ремонтируют поломки, штопают старые и ткут новые паруса, выращивают зерно в корабельной оранжерее и производят пищу. Именно от них будет зависеть, пойдет ли ваш корабль на дно, или его удастся отстоять и вырвать из рук беснующегося цунами. Только от них, и ни от кого более! А теперь скажите мне, Лена, стоит ли, когда команда изо всех сил пытается заделать течь в днище корабля, отвлекаться на то, чтобы бросать спасательные круги тонущим крысам, что попрыгали в воду с вашего судна при первых признаках крушения?

Лена ошарашено смотрела на старого ученого. Ничего себе арифметика! Так сразу и не сообразишь, что сказать… Самое обидное заключалось в том, что, если отбросить эмоции, холодный разум, наблюдающий за происходящим в Содружестве, категорически заявлял, что старик прав. Оставалось лишь надеяться, что нарисованный им кораблик не пойдет ко дну.

— И все-таки вы обрисовали картину как-то слишком… — она запнулась, подбирая подходящее определение, — даже не знаю… слишком зло, что ли… — девушка печально пожала плечами. — Не хочется ассоциировать людей с крысами…

— Извините, дорогая Лена, но я в своих выкладках никоим образом не обидел и не оскорбил Людей, — возразил седой Серебряков. — Это в вас говорят впитавшиеся с детства несуразные штампы и прочие глупые социальные догмы. В действительности же, умение умно говорить, популярно острить, модно одеваться и так далее еще не делает существо Человеком. Ибо настоящий Человек — это нечто гораздо большее, нежели обычный примат, закончивший учебное заведение. И органично вписавшийся в сто сорок четыре тысячи себе подобных.

Послышался тихий шелест открывающейся входной двери, и едва уловимая трель ультразвука утонула в зазвучавшей речи лингвотранслятора:

— Я вижу, Петр Петрович оседлал своего любимого конька! — Лена обернулась и увидела въезжающую в кабинет пару гражданских дэльфийских скафандров. Внутри них находились двое Дэльфи, мужчина и женщина. — На эту тему он может рассуждать часами, так что мы позволим себе прервать вашу дискуссию на некоторое время! Ласкового солнца всем нам!

— Основные компьютерные, обслуживающие и энергетические мощности музея деактивированы, — Лена скользила пальцами по сенсорной панели. После светового интерфейса ручной ввод казался неудобным и жутко архаичным, но если не обращать внимания на его морально устаревшую технологию, с задачей своей он справлялся вполне приемлемо. — Но доступ к информационным банкам возможен с консолей этого подуровня. Здесь расположены рабочие кабинеты сотрудников. Рос закрывали и обесточивали при мне, собственно, я и являлась представителем музея в тот день, остальные уволились в первую неделю войны.

— И мы сможем получить полный доступ к архивам боевого флота Содружества? — Ведущий Специалист Эооиуу занял место за соседним сенсорным экраном.

Его супруге старого оборудования не хватило, регламент консервационного состояния предусматривал в Росе всего два ручных интерфейса, и Ааииа с интересом разглядывала ворох пилотских гермокомбинезонов, лежащих на рабочем столе Лены Час назад девушка вскрыла один из вакуумных запасников и притащила в свой кабинет целую гравиплатформу со снаряжением, подбирать подходящий размер.

— Боюсь, что от архивов флота осталось лишь название, — поморщилась Лена. — Их потеряли за ненадобностью еще пятьсот лет назад. Но из этого кабинета открыт полный доступ к банкам данных Роса. Так что если и возможно отыскать хоть что-то, имеющее отношение к вашим поискам, то только отсюда. Правда, перед консервацией все данные были сжаты и заархивированы, поэтому поиски могут продвигаться несколько медленнее обычного. Тут триллионы террабайт всевозможной цифровой информации, зачастую давно уже не имеющей никакой ценности, кроме сугубо исторической. Так что придется покопаться. Готово! — она посмотрела на Эооиуу, — авторизация успешна. Можете приступать.

Ведущий Специалист углубился в работу с консолью, для чего ему пришлось понизить уровень воды в скафандре и вслед за верхней полусферой открыть и сложить грудной сегмент обшивки. В этом положении Дэльфи оказывались погружены внутрь скафандра чуть глубже линии пояса и могли свободно манипулировать руками, что им удавалось ничуть не хуже человека. Чтобы не отвлекать Эооиуу от работы лишним присутствием, Лена оставила его одного и подошла к Ааииа. Надо подобрать себе гермокомбинезон, пока есть время. Это даже хорошо, что Дэльфийка здесь, всегда приятнее посоветоваться с кем-то, кто разбирается в сути вопроса! А уж что-что, а в чувстве прекрасного им не откажешь, в плане эстетики Дэльфи могли дать фору любому местному «интеллектуалу». Их раса живет в воде, что способствует ведению активного образа жизни, и фигуры Дэльфи точены, словно изваяния. Что бы там ни напевали наши «законодатели мод» о своих высокоиндивидуальных, передовых и прочих прогрессивных тенденциях и трендах, если дело доходило до серьезных межгосударственных проектов, дизайн всегда выполняла Дэльфийская сторона. Не говоря уже о том, что Ааииа являлась Ведущим Специалистом в области архитектуры, а эту специальность сложно упрекнуть в недостатке творческой составляющей!

— Ваше прежнее снаряжение погибло в бою, уважаемая Лена? — Дэльфийка активировала демонстрационную сферу своего скафандра, и та сформировала изображение Лены. Это оказалась популярная картинка из колонии Лемов со здоровающимся Иваном Иванычем.

— Да, от него мало что осталось, — грустно улыбнулась Лена, — впрочем, как и от меня. К счастью, гермокомбинезон специально предназначен для подобных ситуаций, иначе ЭСС-процедура была бы мне обеспечена!

— Понимаю. Это действительно большая удача. — Она понизила голос и добавила: — Временная гибель моего супруга стала для нас огромной трагедией. Он держится достойно и не подает вида, но я знаю, как тяжело ему приходится.

— Мне искренне жаль, — сочувственно ответила Лена, также понижая голос. — Достойнейший Эооиуу более не сможет иметь потомства, но он спас от смерти миллионы, вполне возможно, и миллиарды жизней. Он достоин понимания и всеобщего уважения, и мне жаль, что реакция определенной части Содружества оказалась столь грязной. Если бы они участвовали хоть в одном бою, как это довелось мне, я очень сомневаюсь, что их мнение осталось прежним!