– Ах да, кстати, так называемый дядюшка Ченг. Кажется, именно так он фигурирует в отчетах, – прервал его генерал армии. – Что вам о нем известно?

– Он наш давний знакомый, – улыбнулся начальник управления. – Это опытный, матерый агент китайских спецслужб. Когда ребята пришли прямо в его логово, он сразу просчитал ситуацию и воспользовался ею. Ему удалось вывезти их из Штатов. Благодаря ему их легко впустили на территорию Китая.

– Почему он сразу не передал их своим спецслужбам, – спросил генерал, – а отпустил свободно гулять по Пекину?

– Во-первых, не свободно. Они были под полным неусыпным контролем его племянницы. Ему был известен каждый их шаг. Во-вторых, думаю, что в понедельник их бы перехватили по дороге к посольству. Но… – генерал-полковник усмехнулся, – того, что случилось потом, Ченг не мог просчитать. Американцы всем спутали карты. Конечно, когда его племянница сообщила ему о готовящейся атаке, он был уже в курсе того, что российские военные поддержат своим ПРО китайских военных. Плюс предварительное наблюдение за ребятами показало, что они не представляют особого интереса. Поэтому его руководство дало команду «оказать взаимную услугу» русским и беспрепятственно выпустить парней на территорию России. Правда, и тут он подстраховался и отправил их под присмотром племянницы.

– Значит, девушка его агент?

– Судя по предварительно полученной информации – нет. Похоже, что дядя использовал ее втемную и она даже не догадывается, что он из спецслужбы. Эта девушка и является слабостью рассматриваемого нами Позднякова. Но с другой стороны, – генерал-полковник усмехнулся, – ничто не мешает нам в будущем воспользоваться ею так же втемную для своих интересов. – Генерал-полковник чуть помедлил. – Кстати, у нас появилась дополнительная информация касательно американского генерала с военной базы на Гуаме. Он не был сумасшедшим в тот момент, когда отдавал приказ о бомбардировке Пекина.

– Да? Это весьма интересно! – заинтересовался генерал армии. – Значит, ему отдали приказ о нападении?

– Да. Он получил приказ. – Генерал-полковник выдержал паузу. – Но не от президента Соединенных Штатов. Он получил приказ от кого-то другого, кому безоговорочно подчинился. И вот тут полностью подтверждаются выводы нашего аналитического отдела, что за этим экспериментом стоит не какая-то определенная страна, а группа глобалистов, имеющая рычаги управления разными странами и на разных континентах. Им нужен был хаос и большая война. Именно поэтому и был нанесен совершенно бессмысленный ракетный удар по Пекину. Кстати, нам также стало известно, что генерал не покончил с собой. Он был застрелен обычным сержантом во время произведения ареста. После чего сержант был ликвидирован личной охраной генерала, и все ниточки, по которым можно было выйти на «руководство» генерала, оборвались.

– Теперь вы понимаете, что для нас крайне важно как можно быстрее найти центр, откуда был произведен эксперимент, и либо завладеть этой технологией с целью разработки оружия противодействия, либо… – тут генерал армии многозначительно посмотрел на начальника управления, – либо уничтожить эту потенциальную угрозу безопасности нашей страны.

Была середина июня, а жара уже стояла просто нестерпимая. У нашего курса с понедельника начиналась зачетная неделя. Жизнь снова текла своим чередом. О произошедших событиях напоминало полуразрушенное здание военного учебного корпуса на огромном поднявшемся пласте земли с разломом. Но эта территория была огорожена, внутри велись ремонтно-строительные работы. Да и в городе везде кипела работа по ликвидации последствий землетрясения. Дорогу, например, уже отремонтировали, и по ней, как и раньше, ездили автомобили. Парк расчистили от поваленных деревьев, людей из разрушенных домов расселили.

Сегодня пятница, и большинство моих сокурсников разъезжаются по домам на выходные. А я остаюсь в опустевшей общаге, и у меня будет время спокойно вспомнить события последних недель и подвести итоги.

Прошла уже неделя, как мы с Никитой вернулись в университет. Тогда, в конце мая, на военном аэродроме под Москвой нас встречала машина скорой помощи. Мы с Никитой слегка удивились – чувствовали-то себя отлично, только устали после длинного перелета. Но внутри машины нас ждали двое мужчин в штатском из очень серьезного военного ведомства. Они нам представились и сообщили, что в ближайшие несколько дней мы будем находиться под их неусыпным контролем и соблюдать все их инструкции. Пока ехали, они ввели нас в курс дела. Наши близкие родственники оповещены, что мы живы. Я уточнил по поводу своих родных и получил ответ, что и мои, и Никитины не пострадали. При этих словах я возликовал.

Версия, которую озвучили нашим близким и знакомым, – нас вытащили из-под завалов и в связи с серьезностью травм отправили вертолетом в Москву на лечение. На период нашего нахождения в Москве первые несколько дней нам связываться с кем-либо запрещено, а потом будут разрешены звонки, но только в присутствии наблюдателей. Нам сообщили, что мы направляемся в закрытое медицинское учреждение, чтобы пройти полный медицинский осмотр. Помимо этого мы должны будем дать подробнейший отчет о своих действиях и сопутствующих событиях, случившихся в этот период.

Нас привезли на закрытую территорию, и потянулись длинные, однообразные дни. Нас осматривали разные врачи, что-то меряли, щупали, делали томографию, просвечивали рентгеном, цепляли какие-то датчики, заставляли бегать, глубоко вдыхать и выдыхать. Мы плавали в бассейне, ныряли, отжимались, и все это под надзором врачей и с прикрепленными к телу датчиками. Я, кстати говоря, очень соскучился по плаванию. Еще в школе я лет шесть ходил на плавание и, говоря без ложной скромности, показывал очень неплохие результаты. Поэтому тесты в бассейне проходил с особым удовольствием. Потом были тесты на восприятие цвета, звука и запаха…

Каждый день мы, отдельно друг от друга, рассказывали под запись обо всех событиях, произошедших с нами начиная с момента заступления на дежурство. Причем однажды нас разбудили среди ночи, отвели в разные комнаты, и мы опять должны были все повторить.

На третий день пребывания в «санатории строгого режима», как мы окрестили это место, нам позволили позвонить родителям. Мы должны были сообщить, что у нас все хорошо, что нас скоро выпишут, но приезжать к нам не надо. Я чуть было не расплакался, когда услышал мамин голос, а вот мама расплакалась. Мне стоило больших усилий отговаривать ее от приезда. Зная маму, я не был уверен, что она послушается меня. А потом трубку взял отец, и я был счастлив услышать его спокойный голос.

– Илья, с тобой точно все в порядке? – спросил он меня. – Ты настаиваешь, чтобы мы не приезжали?

– Да, папа, – ответил я, втайне мечтая его увидеть. – Все в порядке. Приезжать НЕ НУЖНО.

Я специально сделал нажим на последних двух словах, мы с отцом всегда хорошо понимали друг друга.

– Понял, – ответил он после короткой паузы. – Не переживай, маму я беру на себя.

В тот момент я особенно остро осознал, что ужасно соскучился по дому, по маминым борщам и отцовским советам.