пошлет сразу, как только до нее дойдет смысл сказанного. Собственно, я это и говорю лишь затем, чтобы она послала. Поставив точку в происходящем. Не оставив мне шанса на слабость. Потому как прямо сейчас искушение позволить ей вмешаться в мою судьбу, чтобы за пару минут освоить тот пласт проблем, над которыми я без особого успеха бьюсь вот уже столько времени… позволить, чего бы мне это ни стоило, и каких бы не потребовало жертв, стягивает кишки в узел. Держусь я лишь потому, что не могу представить, что буду делать, если Дина взамен потребует… Ну вы понимаете. Вроде как ее обслужить. И дело тут вовсе не в предательстве памяти Лизы. Я слишком рационален для того, чтобы мыслить подобным образом. Существует гораздо более земная и понятная проблема. У меня просто не встанет. Ни на кого другого…

– Ладно. – Дина отворачивается. – Мне записаться на прием или…

Да твою ж мать, женщина! Ты сошла с ума? Какого черта?!

– Я взял отпуск. На работе меня загребут в два счет. Отпуск за свой счет. Если бы не это, я бы не предлагал…

– Свои услуги.

– Вот именно.

Не знаю, за каким чертом, но я начинаю оправдываться. Это вызывает прилив холодной ярости. И непонятно, на кого я в большей степени злюсь. На себя? На нее? Не знаю…

Дина прячет руки в рукава кофты, будто ей холодно. Ну, теперь-то она должна передумать? Ну, ведь должна, а?! Мне бы очень того хотелось. С другой стороны, что я буду делать, если Довганьша меня вытурит? Моих денег хватит на пару недель, а дальше? Если нам вдруг с малыми придется пуститься в бега? На спине выступает холодный пот. Дрожь пробирает тело. Я не могу поверить, что думаю об этом! Но именно это и есть моя жизнь.

– Значит, ты можешь сделать массаж прямо у меня дома? – Дина загнанно оглядывается по сторонам.

– Именно об этом я и говорю.

Нервы накручены до предела. Непонятно, правда, какого черта. Я уже не раз это делал. Подумаешь, какой-то массаж… Наполнив взгляд уверенностью, которой я и на грамм не испытываю, гляжу на Дину. Она рассматривает маникюр. Во всем, что Дина делает, в ее позе, в том, как она старательно отводит глаза, сквозит неуверенность. Как если бы она зависла между желанием послать меня куда подальше и искушением согласиться. Но когда Дина все же поднимает ресницы, я понимаю, насколько ошибочны мои представления об этой женщине. В ней нет никаких, свойственных любому человеку эмоций. Лишь равнодушие и вселенский обжигающий холод.

– Позволь уточнить… Речь идет об интимном массаже?

– На твое усмотрение. Интимный, конечно, будет стоить на порядок дороже. Для меня он интересней по выхлопу.

– Конечно. – Она холодно улыбается.

– Так да или нет? – сощуриваюсь я, прекрасно понимая, что нахожусь далеко не в том положении, чтобы вести себя так нагло. Впрочем, чего она хотела, когда лезла в мою жизнь? Думала, меня обрадует, что какая-то левая тетка сует свой нос в самое сокровенное? В то, что принадлежит только мне и Лизе? Как бы ни так!

– Да ты не кипятись. Я всего лишь уточняю. Помнишь, ты сам говорил, что администратор должен был предоставить мне всю информацию об услуге. Теперь между нами нет посредников, у которых я могла бы ее получить. А сюрпризов мне все так же не хочется.

Ну, это я понять могу, поэтому киваю, отчего муть внутри поднимается вверх по горлу, стремительно наполняет рот и прорывается наружу очередным словесным поносом:

– Значит, никакого интимного массажа?

– Ну почему же? Вокруг этого столько разговоров, что я, пожалуй, попробую. – Одной короткой пренебрежительной фразой Дина выбивает из меня все дерьмо, поднимает руки над головой и сладко потягивается, будто мы только что обсудили погоду. Нет, конечно, в этом нет ничего такого, делают же люди массаж простаты, и ничего, но…

– Думаю, мы можем приступить, когда мальчишки улягутся спать. Они, кстати, накормлены. Уроки мы тоже сделали. Сейчас Данил с Никитой наверняка уже заканчивают свои рисунки – последние задания на сегодня.

Чувствую себя куском говна.

– Дина…

– Полагаю, раз ты уже здесь, тебе не составит труда проследить за этим. Я же… Знаешь, у меня куча дел. – Дина отводит взгляд, ставя в разговоре жирную точку. Неспешно минует меня по дуге и осторожно прикрывает за собой дверь. А я не могу избавиться от мысли, что так обычно люди обходят бешеное животное. Чтобы не дай бог его не спровоцировать.

Животное я и есть…

Что там Дина говорила про уроки?

Делаю глубокий вдох. Беру себя в руки. Где-то в этом доме сидят за книжками мои сыновья, я хочу к ним. Никогда еще так не хотел. Теперь, когда я могу в любой момент их потерять, каждая секунда вместе – на вес золота. Выхожу из гостиной, где мы препирались с Диной. Разговором это трудно назвать. Охранник, который все это время, оказывается, стоял, подперев спиной стену, отталкивается от нее и делает три шага по направлению ко мне, преодолев разделяющее нас расстояние меньше чем за секунду. Неужели мы все-таки сцепимся?

– Ты, Федь, это… Не бузи. Парень ты вроде хороший. Уважаю. Так что не доводи до греха, ага? Дина… Это Дина. Сечешь?

Это очень неожиданно. И почему-то больно. Уважает он меня, видите ли… А за что? Я закусываю изнутри щеку и вместо того, чтобы послать его куда подальше, вполне покладисто киваю.

– С детства ненавижу, когда за мной шпионят.

– Понимаю. Но Дина…

– Это Дина. – Усмехаюсь. – Понял, не дурак. Работа у тебя сучья.

– Да нет. Нормальная. Не так уж часто мне приходится…

– Рыться в чужом грязном белье?

– Вроде того, – неожиданно соглашается со мной Борис, то ли и впрямь мне симпатизируя, то ли хрен его знает, зачем. И тут же добавляет строго: – В общем, ты сильно не зарывайся.

Быковать, когда ко мне отнеслись по-человечески, не хочется. К тому же я каким-то шестым чувством понимаю, что с такими людьми, как Борис, мне лучше дружить, чем грызться.

– Постараюсь.

– Пацаны твои в кабинете. – Я киваю и растерянно оборачиваюсь. – Вторая дверь направо, – подсказывает эсбэшник. Впрочем, это уточнение уже лишнее. Та