— Так что на каждый сигнал реагировать? Их знаете сколько! Кто-то что-то не поделил — и сразу бегут сигналить.

— На ваше заведение это впервые поступило. Так что нужно проверить. Таков порядок.

— А разве у нас такой комитет есть, который на сигналы от религиозных объединений реагировать должен? — попытался возразить Елисей.

— Если сигнал относиться к магии, то есть, — холодно ответил Некрасов. — Ведь в церкви можно не только молиться.

— А что же еще?

— Ритуалы совершать, которые к религии никак не относятся.

— Что же ты выдумал, сынок? — Елисей покачал головой, словно отгоняя муху. — В церкви мы служим Богу, молимся, читаем Евангелие. Никаких «странных ритуалов» здесь не бывает.

Молодой человек неуверенно кивнул.

— Все понимаю. Но давайте пройдем внутрь. Не здесь же в самом деле разговаривать?

Парень кивнул на толпу.

— Так рано еще, — сказал Елисей.

Пускать этого странного Некрасова у него не было никакого желания.

— Напоминаю, что у меня официальная бумага есть, — с нажимом произнес Некрасов. — Так что не пустить вы меня не можете. Нарушать закон я надеюсь вы не собираетесь?

— Хорошо, — нехотя произнес старик. — Пройдем внутрь.

Они зашли внутрь. Некрасов осмотрелся. Повсюду горели свечи, иконы мерцали в полумраке. Тишина царила в храме, нарушаемая лишь шепотом молитвы человека в черном, который стоял у алтаря.

— А у вас уже служба начала? — спросил Некрасов, кивая на человека в черном.

— Служба? — растеряно повторил Елисей. — Так это… да… скоро начнётся. Вот, готовимся.

— Нового батюшку вам выписали? — спросил Некрасов, приглядываясь. — Что-то я не помню, чтобы на него бумагу подавали. Уважаемый! Я к вам обращаюсь.

— Да вы что! — прошипел Елисей, всполошившись. — Нельзя же так! Это же…

— Посторонний человек, совершающий религиозный обряд? — с ухмылкой спросил Некрасов. — Значит не сигналы не просто так были, имеет место быть…

Парень не договорил. Человек в черном вдруг поднялся, привлекая к себе внимание. Обернулся.

Некрасов хотел сказать ему что-то, но не смог — слова словно застряли в горле.

— У нас посетители? — любезным тоном спросил человек в черном у Елисея.

— Так это… он с проверкой…

— С проверкой? Ну что же, пусть проверяет, — кивнул человек в черном. — Вы что хотите проверить?

Он подошел ближе к парню.

— Я… — осипшим вдруг голосом произнес Некрасов. Ему пришлось долго откашливаться, чтобы вновь обрести голос. — Сигнал поступил.

— Сигнал? Ну если так, то конечно, проверяйте, это ведь ваша работа. Кстати, я даже могу вам предложить и самому поучаствовать.

— Самому? — удивился Некрасов. — Мне не положено…

Но человек в черном его уже не слушал, он махнул Елисею, сказал:

— Запускай людей.

— Сегодня много собралось! — с радостью сообщил старик и побежал к дверям, которые уже едва не ломились от толпы.

Люди хлынули в церковь словно поток воды. Елисей принялся их рассаживать, но делать это было не так-то просто — каждый хотел занять место в первых рядах, ближе к человеку в черном. Наконец ему это удалось сделать, хоть и с трудом.

— Вот, возьмите, — произнес человек в черном, протягивая Некрасову нож.

— Что это? Зачем⁈

— Возьмите, — с нажимом произнес тот и его глаза вдруг вспыхнули адским пламенем.

Некрасов в страхе попятился назад, но уже не смог сделать больше одного шага — что-то не отпускало его. Парень попытался вырваться из этого странного плена, но невидимые клещи держали крепко.

— Возьмите, — приказал человек в черном, и Некрасов вдруг с удивлением увидел, как его собственная рука против его воли поднимается и берет нож.

«Нет! Я не собираюсь ни в чем участвовать!» — хотел возмущенно крикнул Некрасов, но не смог — в горле словно застрял моток колючей проволоки.

Человек в черном повернулся к собравшейся толпе, воскликнул:

— Братья и сестры! Мир погружен в грех, а злобные демоны подстерегают нас на каждом шагу! Лишь я, ваш смиренный слуга, могу спасти вас от вечных мук!

Он вновь взмахнул руками и под потолком зазмеилось что-то черное. Стал явственной ощущаться запах серы.

— Чтобы спасти мир, — продолжал человек в черном, — нужно принести в жертву самое дорогое! Жертва должна быть чиста, невинна, и полна любви! Давайте разожжем огонь, очищающий мир от скверны! Давайте принесём себя в жертву ради спасения!

Толпа вздрогнула, но не от страха, а от восторга. Глаза людей заблестели фанатичным блеском.

«Что происходит? — с ужасом подумал Некрасов, оглядывая всех. — Почему они не уходят? Он же безумец!»

— О, заблудшие души! — рассмеялся Хозяин, протягивая к потолку руку, сжимающую странный кристалл, от которого струился призрачный свет. — Мир угнетает вас, оказывает на вас давление, заставляя вас сомневаться, и терять веру. Но я принес вам свет! Свет, который озарит ваши жизни и покажет вам путь к истинному счастью!

Толпа послушно начала раскачиваться в такт словам проповедника.

— Я знаю, как избавить вас от этих мук! — продолжал он, его глаза засветились зловещим сиянием, словно бы отражающим пламя костра. — Я знаю тайну, которая освободит вас от страданий и подарит вечную жизнь. Но для этого нужна жертва!

Его глаза скользнули по лицам толпы, выискивая страх, отчаяние и готовность к жертве. Он видел в них все это, и улыбка проскользнула под его капюшоном.

— Я принес вам дар! Дар вечной жизни! Но он не может быть получен бесплатно. Для этого нужно жертвовать! Жертвовать всем, что вам дорого! Жертвовать своей жизнью ради великой цели!

В его голосе была странная привлекательность, и люди невольно впитывали его слова. Они чувствовали страх и отчаяние, но вместе с ним и неописуемую надежду. Они готовы были отдать все ради обещанного спасения.

«Он же гипнотизирует их! — с ужасом подумал Некрасов, глядя на людей, которые сейчас походили на манекены. — Гипнотизирует и заставляет слушать эту ерунду, которую он им вешает на уши!»

— Итак, отдайтесь великому дар и жертвуйте ради великой цели! — заклинание магической силы прозвучало в стенах церкви, опутывая их темными паутинками.

Человек в черном принялся выписывать кристаллом в воздухе витиеватые фигуры и символы. А потом резко остановившись, указал на одного из стоящих.

— Ты! Иди сюда.

Из толпы вышел парнишка.

— Иисус, забери нас! — закричал он,