— Мерзнешь? — врывается в мои мысли голос Олега, поднимающегося по крыльцу ко мне навстречу. — Сейчас согреешься, в доме тепло. Автоматика.

Сам дом добротный, кирпичный, впускает нас в свое и впрямь теплое нутро.

— За ночь нагрелся. После твоего звонка я сюда вечером мотался проверить, сохранились ли еще мостки над лужей, которую местные именую прудом, заодно и отопление включил, — объясняет Раевский, подталкивая меня в сторону кухни и помахивая у меня перед носом контейнером.

— Пруд? Тут есть пруд? — слышу я важную информацию.

Это было частью задания Олега, найти место для фотосессии, локация должна включать лес и водоем. Надо же справился.

— Это твой дом? — нависаю я из-за плеча Раевского над столешницей, пока он засыпает чай в заварочник с отбитой крышкой. Среди вполне свежего ремонта он выглядит весьма чужеродно, и в то же время, очень мило.

— Да. Этот дом первое, что я купил, когда появились деньги.

— Тут здорово, — одобряю я.

Еще б не здорово: в получасе езды от города уединенный дом с отоплением рядом с прудом. Если тут еще и туалет не на улице, вообще шикоз. Я бы тут жила. Если бы я могла водить автомобиль, конечно.

Раевский чувствуя, что еще немного, и я просто закапаю его слюной, смирившись, отдает мне бутеры, хотя чайник еще даже не вскипел. Я вгрызаюсь в угощенье, практически с урчанием, кошка в брошенную ей рыбину.

— Как там твой новый жилец? — спрашиваю я с набитым ртом. Олег смотрит на меня как на сироту, которая неделю не ела.

— Судя по всему, лучше, чем ты, — приподняв брови, он следит за последним исчезающим кусочком и пододвигает свою долю, видимо, боится, что я примусь за него.

— Не ушпела пожавтракать, — объясняю я.

— Ладно, — сжаливается Раевский. — Я сварю тебе кашу, иди пока посмотри свою натуру, но далеко не забирайся. Пруд совсем рядом, но лучше туда со мной. Возвращайся через двадцать минут. Можешь взять термос.

Он говорит что-то еще, но в моей голове оседают только две самые важные мысли: нас покормят и можно посмотреть натуру.

Цапнув термос, я покидаю теплые стены и отправляюсь на приключения.

Обойдя дом по кругу и стараясь держаться вне тенистых мест, потому что на солнышке ощутимо теплее, я прохожу участок насквозь, толкаю маленькую незапертую калитку, и практически сразу оказываюсь в лесу. Прямо от ног разматывается узкая, но вполне утоптанная тропинка.

Оборачиваюсь и машу Олегу, который смотрит на меня из окна кухни, кивает на показывает на наручные часы. Помню-помню, двадцать минут.

Собственно, к берегу чахлого прудика, через который перекинуты хлипкие мостки без перил, я выхожу уже минут через пять. Действительно очень живописное место, купаться тут даже летом, наверное, не стоит, но красиво!

Я бреду вдоль берега, поглядывая на растущие рядом деревья, любуюсь красотой природы, на меня накатывает такое умиротворение. Тихо. Только чей-то голос надрывается? Похоже на грозный рык Раевского, надо возвращаться.

— Эля! — уже отчетливо слышу я и хихикаю в кулак.

Сейчас как в детстве услышу: «Эля, пора есть!»

— Эля, мать твою!

Немного не то, но посыл похожий. Надо поторопиться. Срежу по мосткам, времени выгадаю с гулькин нос, но уж очень хочется по ним пробежаться.

— Эля, я просил к пруду без меня не ходить! — я уже даже вижу фигуру Олега и устремляюсь ему навстречу.

Первые осторожные шаги показывают, что доски держатся надежно, и я ускоряю шаг как раз в тот момент, когда Раевский выходит на опушку. Заметив мою самодеятельность, он выдает емкое:

— Бля!

И я уже миновавшая половину пути, не понимаю его расстройства.

— Элька, стой. Не ходи ближе!

Да ладно осталось три метра… Но перекошенное лицо Олега меня убеждает.

— С этой стороны мостки подпилены, давай аккуратненько назад… — ласково, как идиотку последнюю, просит меня Раевский. Пожимаю плечами и разворачиваюсь назад. Нервный какой! Назад так назад. Хорошо, что камеру с собой не брала, она тяжелая, и с ней держать равновесие было бы труднее.

И, наверное, все бы обошлось. Я бы дошла назад и потом на берегу воссоединилась с Олегом. Но провидение наказывает меня за самомнение.

Я вздрагиваю от крика вороны, пролетевшей где-то рядом, и моя нога соскальзывает с гладкой натоптанной доски. Пытаясь удержать баланс, я размахиваю руками, и краем глаза вижу, как Олег несется по берегу к заходу на мостки. Но от всех моих трепыханий доска начинает шататься.

Сдается мне, вся эта акробатика занимает не больше нескольких секунд, но для меня время растягивается. В какой-то момент мне кажется, что вот я наконец обрела устойчивость, но уже выравниваясь я понимаю, что ошиблась, и под цветистый мат Раевского я лечу в воду.

Глава 34. Профессиональный спасатель

Сижу на табуретке, низко опустив голову, и выслушиваю длинную тираду, пока Раевский стаскивает с меня сырые кроссовки. Речь его в основном нецензурна, но весьма образна, поэтому я живо представляю все, что он обещает со мной сделать.

С него самого течет вода, хоть выжимай. Надо думать, что пахнем мы просто огонь, потому что по моим ощущениям, это не пруд, а настоящее болото. Затхлая мутная вода пропитала все слои одежды до самых труселей.

— Чем ты думала? — в десятый раз задает мне Олег один и тот же вопрос, но ответить мне нечего. Я пристыженно обтекаю во всех смыслах этого слова. — Ты вообще думала?

Раевский имеет право злиться, а я имею право хранить молчание, задницей чую, все, что я скажу, будет тут же использовано против меня.

Наконец Олегу удается меня разуть. Из кроссовок даже выливать нечего, они бодро впитали в себя всю влагу. То-то они так потяжелели, когда Раевский меня вытащил из воды.

Жалостливо вздыхаю, но пронять злющего Олега мне не удается. Не везет мужику со спасением рыжих. Котейку спасал — повредился весь, меня спасал — вообще нехорошо получилось. Собственно, когда я увидела лицо Раевского, который ко мне подплыл, я думала, он решил меня не вытащить, а дотопить.

Без кроссовок ноги мерзнут, хотя в доме тепло, а Олег еще включил все конфорки на плите, чтобы быстрее прогреть воздух. Он замечает, что я начинаю клацать зубами, и рывком стягивает мокрые противные носки.

— Я же русским языком просил не ходить без меня на пруд. Хрен с ним с походом! Какого х… ты полезла на этот недоделанный мост?

— Я больше не буду, — шмыгая отекающим носом, канючу я. Насморк, это у меня быстро. Как пить