Я могла набрать номер Информаторов и спросить, как мне убить Греру? И, если бы мне не посоветовали «пустить себе пулю в лоб» (что вероятно), мне ее через час-два уже пустили бы представители СЕ, слушающие каждое мое слово.

Вечная жизнь на волоске.

Страх постепенно унимался, как выдохшийся ветер. Другие эмоции тоже.

А спустя десять минут на меня навалилась странная сосредоточенность и впервые расслабленность. Такая, какая случается у солдата в окопе, знающего, что справа и слева боевые фронты, но кто-то вдруг протянул тебе котелок с супом, горячую чашку чая – момент сейчас.

Если не найду способ отделить себя от мутанта, жить мне недолго; пришла пора выяснить, как это сделать.

Шторы в квартире я зачем-то задвинула, проверила, что входная дверь заперта. Прошла к письменному столу, села за него, положила руки ладонями вверх и мысленно сфокусировалась. Если во мне кто-то и был, я его не чувствовала. И использовала единственный способ связи, до которого смогла додуматься:

«Если ты внутри, дерни пальцем на моей правой руке. Это будет да».

Леденящий душу момент, когда ты сам не знаешь, чего больше боишься – того, что это случится, или же того, что это не случится никогда.

«Нам нужно общаться. Это единственный способ что-то выяснить…»

Указательный палец правой руки дернулся спустя семь секунд после того, как вопрос был задан.

И я ничего не почувствовала – ни напряжения, ни изумления. Я знала, что она там. Только отчетливую обреченность – нас убьют обеих.

Таблетки Информаторов сработали идеально: голова ясная, на сердце вакуум. Они убивали что-то лишнее, ненужное, что-то «живое».

«Ты… растешь?»

Дернувшийся вновь палец справа не удивил.

«Ты вскроешь мне пузо, вырвешься наружу?»

Палец на левой руке скрючился постепенно, но уверенно – нет.

Вот и разговариваем.

«У твоего нахождения во мне… есть цель?»

«Да».

«Это из-за тебя изменились мои сны?»

«Да».

Наверное, я выглядела странно, сидя за столом в полутемной комнате с изредка подрагивающими пальцами.

«Ты… уйдешь сама?»

Пауза длиной в вечность. И согнулись сразу оба пальца – правый и левый.

«Не знаю? Возможно? Время покажет?»

Куцый метод общения, неинформативный.

«Меня убьют, если узнают, что ты внутри…»

То был не вопрос даже, но правый указательный палец как согнулся, так и не хотел разгибаться.

Что ж, оно разумное, это существо. И оно меня слышит.

«Ты умеешь перехватывать контроль над моим телом?»

Долгий момент тишины.

И вновь «да-нет» ответ (означающий «не сейчас»?) – оба указательных пальца согнулись в полукольца.

«Я могу тебе этот контроль в случае необходимости передать?»

«Да-нет».

«Позже? Когда ты вырастешь еще?»

«Да».

У меня этого «позже» может и не быть.

«Нам с тобой нужно отыскать другой способ связи. Где бы я смогла полноценно понять причины тебя во мне. И то, чего именно ты от меня хочешь».

Подумала, спросила:

«Они могут тебя чувствовать? СЕшники?»

И впервые не порадовалась согнутому правому пальцу – да.

– Значит, надо что-то успеть «до», – выдохнула вслух.

«Как мне тебя услышать?» – добавила мысленно.

Перепугалась, когда мое тело вдруг задвигалось непроизвольно, когда его поначалу неуклюже скрючило, когда временно задвинули в дальний чулан мою волю. Протянувшаяся к дальнему углу рука нащупала ручку и лист бумаги, принялась медленно и неуклюже выводить на нем буквы:

«X…Q…U…A…D…7…»

Ручка, как мне показалось, писала долго, около минуты. Когда она выпала из моих пальцев, рука болела – Грера перенапрягла мышцы. Меня пробил пот и снова страх, даже через Информаторские таблетки.

«Не делай так больше!»

Внутри темно и тихо – существо притихло. Я же смотрела на чуть помятую бумагу, на неровные и непонятные, выведенные словно пьяным человеком символы. Что это за «КУАД» с иксом на первом месте?

«xQuad7, – как гласила статья в интернете, – синтетический наркотик нового поколения. Не влияет на умственную деятельность при продолжительном или однократном приеме, не нарушает сон, не выявляется химическими тестами, не вызывает привыкания…»

– Наркотик?!

Мое возмущение, если на тот момент были дома, слышали даже соседи.

«Ты хочешь, чтобы я приняла наркотик?!»

Конечно, после СЕ я изменилась, но не настолько же…

Хотя все логично. Человек, введенный в измененное состояние сознания, способен улавливать иные вибрации, погружаться в смежные слои реальности, слышать… Греру. Вероятно. Не переборов первый шок, я наткнулась на второй – цену дозы.

– Двадцать пять тысяч за укол?

У меня даже голос сел.

То, что сидит внутри меня, сообщает, что способ связи между нами есть, но он всецело зависит от того, уколюсь я или нет.

Что ж, СЕшники однозначно решат, что после выхода у меня поехала кукуха…

«Он мне понадобится один раз?»

«Да».

Двадцать пять кусков – это четверть всего, что мне выделили на жизнь до того, как я найду работу. Это очень много денег.

Я ее ненавидела, Греру. Не ярко и не сильно – голубая таблетка скрутила накал чувств процентов на девяносто, – но я существо внутри себя однозначно недолюбливала. Оно мешало мне жить, не позволяло мне ощутить себя нормальной, заставляло участвовать в чужой гонке и игре, оно толкало меня на действия, которых я не желала.

Но… выбор?

Погасив экран сотового с описанием «Скуада», дозу которого неизвестно где придется доставать, я погрузилась в тишину – умственную и физическую.

«Мне проще застрелиться», – подумала спустя какое-то время глухо.

И ощутила ее, как тогда, на крыше – Греру. Тот факт, что ей нечто очень сложное придется начинать сначала, искать жертву, путь наверх, пытаться убедить ее выслушать. Всего лишь след ощущения – тоскливая безнадега. И тут же всплыл в памяти сон: умирающий мир, задыхающийся, лишенный чего-то важного. Медленная смерть, неотвратимая и страшная.

Черт… Я тряхнула головой.

Я из-за тебя вне закона по всем статьям, – прорычала мысленно, – ты это понимаешь? Меня били из-за тебя, пытали, надо мной издевались… Мое тело разнесут на куски, если узнают, что ты выжила. Понимаешь?!