Маша помолчала. А Яна дернула плечом:

— Вот. Мои родичи тоже так думают — это у них любимая шутка за праздничным столом.

— Каждый имеет право на хобби, — примирительно сказала Маша. — И мало кто из нас окончательно расстался с детством, так что…

— Нет! Вы не понимаете! — Королева расправила дешевый бархат платья на полных коленках. — Вы, как мои родственники, думаете — давно рожать пора, семью создавать, все дела! — Она замолчала, глубоко дыша. А Маша с тоской подумала: за что ей это? Почему сейчас этот «момент истины» выльется на нее, а не на неизвестных ей Яниных родственников? Потому, что она проникла в этот волшебный мир без должной маскировки? Или лицо у нее — располагающее к откровениям?

— Я бы, — заметила она, пытаясь вернуть Королеву в русло беседы, — хотела узнать про Таисию с Максимом. Они же у вас играют?

Но Королева не дала сбить себя с мысли:

— Таська, дурочка, кроме своей школы на окраине ничего не видела. Для нее все это, — Яна сделала широкий жест рукой, — и путешествия, и приключения — два в одном. Самые волшебные приключения, которые ей грозят. Макс бомбит целыми днями на своей развалюхе, скучает, а подняться ему никак — может, силы воли не хватает, может, трудолюбия, не знаю. А тут — не скучно. Тут — пространство для творчества, понимаете? Когда забываешь, что на ногах у тебя уже пятая пара намокших носков, а в котелке — доставшая до смерти тушенка. И сама я такая же, потому что там я. — Она махнула неопределенно в сторону, но Маша поняла: речь идет о скучном всамделишном мире, — девочка на телефоне, дешевый телемаркетинг. А тут — Королева. Вот так-то.

Маша вздохнула: разница есть, не поспоришь.

— А Надя? — спросила Маша. — Надя чем тут занимается?

Яна пожала плечами:

— Она глава клана эльфов. Костюмы у нее классные — дорогие. Стреляет из лука неплохо. Но вообще… — она замялась, — не совсем ясно, зачем такой девушке, как Надя, сюда ходить.

— Может, тоже тоскует по волшебству? — улыбнулась Маша.

— Может. — Яна произнесла это с явным сомнением. — Но мне кажется, что с ее внешностью можно неплохо организовать себе волшебство и в жизни.

Маша задумчиво кивнула.

— У кого я могла бы узнать в деталях об устройстве ваших ролевых игр?

— У мастера. — Королева встала, с готовностью взяла из расшитой сумки деревянную ручку — не иначе как из магазина русских народных промыслов — и написала на бумаге с вензелем, лежащей тут же, на складной табуретке, номер телефона. — Игорь его зовут. Он вам все расскажет.

Маша чуть улыбнулась, читая вычурный вензель по верху листа: «Из личных бумаг Королевы Мордхалла». Яна и правда долго готовилась к тем шести дням в году, когда она — Королева.

А Королева явно неверно истолковала Машину улыбку, потому как, проводив гостью до выхода, вдруг схватила ее за рукав:

— И еще знаете что? Мы тут живем в безжалостном мире — у нас могут отравить, или заколоть, или — сбросить с престола. Но здесь — здесь! — есть четкие правила. Если мужчина рыцарь — он рыцарь. Если тролль — тролль. Ты понимаешь, чего от кого ждать. Наемники — воруют. Черные маги — обманывают. А в вашем мире что? Чиновники — крадут, полицейские, вместо помощи, шьют дела. Актер — красавчик, играет сплошь благородных героев — избивает до полусмерти свою жену… Везде — серая зона, понимаете?

— Понимаю. — Глядя в горящие глаза Ее Величества, Маша и правда начала понимать, зачем тут собираются эти странные люди.

— Мы — идеалисты. — Королева говорила уже громко, стоя на пороге палатки, а вокруг них стали собираться удивленные тролли и ведьмы. — Здесь есть такие понятия, как честь, совесть и отвага. Пусть мы в них только играем, ясно?

Маша уже почти вышла за пределы палаточного городка искать мастеров — организаторов процесса, что сами всегда находятся вне игрового поля, а Королева все провожала Машу глазами, и взгляд ее постепенно менялся. И в нем уже ничего не оставалось от Яны Приходько, специалиста по телефонному маркетингу.

«Вот уж у кого точно нет идеализма, — рассуждала Королева, — так это у предводительницы лесных эльфов. Играет в свою игру и думает, что сможет меня переиграть. — Королева хмыкнула и отступила в тень палатки. — Посмотрим, кто кого».

Андрей нервничал. От дома Шварца до его дачки было рукой подать, и Маша уже с полчаса как отстучала ему СМС, что триумвират в виде ее самой, Раневской и горячего ужина ждет его с нетерпением дома. И вот теперь он должен был отодвигать встречу с тем, что сердцу мило, тратя время на совершенно бессмысленную беседу. Надя Шварц расслабленно сидела на той самой веранде, где еще несколько дней назад в луже собственной крови лежало тело ее отца. От того металлического запаха, от тех багровых следов, слава богу, ничего не осталось… Хотя нет, принюхался Андрей. Легкий аромат хвои, отдушки сильного моющего средства, все еще витал в доме, несмотря на распахнутые окна в сад. А Надя Шварц, прикрыв глаза, монотонно рассказывала капитану о своем странном увлечении миром фэнтези, привезенном еще из Штатов.

— Видите ли, на Западе для подобных игр слишком много ограничений. Оружие — только из пенопласта или пластика, маленькие площадки для игр — вся земля частная. В этом плане в России много веселее. Никто ничего не боится. Можно на самом деле учиться биться на мечах, фехтовать и стрелять из лука…

«Зачем это ей?» — молча выслушивая ее разглагольствования, думал Андрей. Чем больше она говорила, тем меньше он верил в то, что эта красивая девушка, по праву рождения входящая в самые крутые тусовки Москвы, может с искренним интересом бегать с мечом наперевес по полям и огородам Московской области.

— И как профессор относился к вашему увлечению? — спросил он наконец.

— Папа? Ну, как… Чем бы дитя ни тешилось. Видите ли… — Она совсем закрыла глаза. Стрельчатые ресницы контрастно легли на белоснежную кожу. — Моя мать скончалась от рака, когда мне было шесть лет. Отец много работал. С сестрой отношения не сложились. У меня имелись все предпосылки, чтобы стать избалованной девочкой из богатого предместья, увлечься наркотиками или алкоголем. Поэтому папа был пусть и несколько удивлен, но в целом доволен: лучше уж так, чем… Вы понимаете.

Андрей все равно не понимал, но решил пока оставить эту тему.

— Максим и Таисия — ваши близкие друзья?

Надя вдруг расхохоталась: смех дочери Шварца, как ни парадоксально, ей совсем не шел. Она этого явно еще не знала, уверенная в убойной силе своей внешности. Но в ее смехе — именно смехе, естественном выражении человеческой души — чувствовалось что-то искусственное. Хотя отдельные его элементы — откинутая голова, блестящие глаза, трепещущие крылья тонкого носа, приоткрытый рот, влажные зубы — были прекрасны.

— Близкие друзья?! Тася с Максом? Ну что вы! Это моя команда, мы встречаемся раз в год на играх, остальное время переписываемся — уточняем легенды, костюмы.