— Вы, как мне кажется, спутали наручники с кандалами, — с трудом сдержал улыбку Андрей.

— Сути это не меняет. Я и так все расскажу. — Он вскинул бесцветные глаза на Андрея и добавил важно: — Если хотите, сделаю официальное заявление.

— Валяйте. — Андрей вытянул под столом ноги. — Делайте.

— Я убил профессора Шварца, — торжественно объявил альбинос, а Андрей мгновенно подобрал ноги и подался вперед. — Да. Не смотрите на меня так, вы просто ничего не знаете. Шварц не раз пытался убить свою дочь. Отравить. Я решил, что должен остановить его, прежде чем произойдет непоправимое.

— Понятно, — медленно сказал Андрей, боясь спугнуть свою странную дичь. — И как же вы приступили к задуманному?

— Тася и Макс тут ни при чем. Я попросил их подвезти меня к дому профессора и подождать на улице. Позвонил в дверь.

— Вы были знакомы с профессором?

— Нет. Зачем? Он открыл, я сказал, что хочу поговорить о Наде. Он пропустил меня, мы прошли на веранду. Там… — Никита чуть повел плечами, будто сбрасывал невидимый плащ. — Я спросил его, зачем он хочет убить свою дочь?

— Он не удивился? — склонил голову на плечо Андрей.

— Удивился, — кивнул Никита, — что я знаю. Я спросил его — почему? Почему он хочет убить самое нежное и прекрасное создание на свете?

Юноша замолчал, криво усмехнулся.

— И что же ответил профессор?

— Он засмеялся. — Никита опять повел плечами, и Андрей понял, что это что-то вроде нервного тика. — Просто расхохотался мне в лицо! До этого я не был уверен, что негодяя стоит убить… А после понял: это необходимо. Такие, как Шварц, недостойны жизни.

— И что же вы сделали?

— Я хорошо подготовился. — Руки альбиноса в наручниках вновь потянулись к прыщам на лице. — Я знал, что от моей сабли может быть много крови — я тренировался на играх, но оружие всегда было в ножнах, а тут… Поэтому я заранее купил резиновый плащ и перчатки. Когда он так нагло загоготал, я выхватил саблю из-под полы. Тут Шварц перестал смеяться. — Никита облизнул тонкие губы, мелькнул острый язык. Андрей невольно поежился: этот парень был похож на какого-то ящера. — Он велел мне проваливать. Но не испугался. Говорят, он был очень умным, а по мне, так дурак. — Никита хихикнул. — Даже когда увидел саблю, ничего не понял. А когда я начал наносить удары, то поднял ладони, чтобы защититься. Ха! Вот теперь мне было смешно! Сколько у него порезов на руке? Пять?

Андрей вспомнил тело ученого, лежащее в морге. Конечно, несчастный Шварц и представить себе не мог, чем ему грозит визит долговязого парнишки в кратерах юношеских прыщей.

— Что вы сделали дальше?

— Я сжег в печке архив. Вымыл саблю и вышел из дома.

— Зачем вы сожгли архив?

Никита задумался, потом почти легкомысленно пожал плечами:

— Из мести, наверное.

— Ясно. — Андрея начало чуть-чуть подташнивать. — Что потом?

— Я захлопнул дверь, выбежал к машине. Мне… — он, казалось, чуть смутился, — было не по себе. Я в первый раз… В общем, меня колотило. Я сел в машину. Таська, увидев меня всего в кровище, стала икать от страха, а Макс только и твердил, что я ему испорчу салон. Через десяток метров он хотел развернуться и застрял. Мы попытались вытолкнуть машину, но меня всего трясло, и Макс понял, что надо позвать кого-то на помощь. Я спрятался в лесу, и…

Эту часть Андрей уже знал.

— Когда Надежда Шварц вам рассказала, что отец хочет ее отравить? — спросил он.

— А она не мне это рассказывала, — кивнул серьезно Никита. — Она Тасе рассказывала. А однажды Макс с Тасей даже присутствовали…

— Присутствовали при чем? — поднял бровь Андрей.

— Ну как? — и Никита посмотрел на него, как на идиота. — При отравлении, конечно.

Маша слушала Андрея, подперев рукой подбородок.

— Все сходится, — устало потер лицо Андрей. — Это он. Такие детали ни в газетах, ни по телевизору не фигурировали. Это его сабля и его убийство.

— Не все сходится. — Маша пожала плечами. — Во-первых, почему он так близко принял к сердцу историю мало ему знакомой Нади Шварц?

— Переиграл в их чертовы игры, вообразил себя ее рыцарем — он явно по уши в нее влюблен, — быстро нашелся Андрей. — Она — красавица. Он — чудовище. Тут все логично.

— Хорошо. Но почему Шварц впустил неизвестного человека поздно вечером в дом?

— Американская привычка? Потом — приятель дочери, нет?

— Ладно. А как он объяснил не причастным к убийству Максу и Тасе необходимость поехать по пригородному адресу?

— Положим, сказал, что хочет поговорить: они же присутствовали при «отравлении».

— Да. Вот это — про отравление — какая-то совсем бредовая история.

— Согласен. — Андрей задумался. — И еще. Помнишь, дачник говорил о том, что Макс тоже был в плаще и в резиновых перчатках. Тогда что получается? Два молодых человека сидят в одной машине, облаченные в плащи и перчатки супергероев, в которых очень удобно совершать суперубийства. Но один из них признается, а второй, официально, вовсе не при делах?

Маша кивнула:

— Верно. И еще — я прошлась по нашему Никите. Он стоит на учете, Андрей.

— Псих?

— Не просто псих. — Она вздохнула. — Он тяжелый параноидальный шизофреник — у них там вся семья по материнской линии в большей или меньшей степени страдает от шизофрении. Но у Никиты болезнь сопровождается двигательной гиперактивностью и расщеплением личности.

— А это еще что за звери?

— Гиперактивность, насколько я знаю, в основном диагностируется у детей, — нахмурилась Маша. — Невнимательность, неспособность сосредоточиться, неряшливость, шумные выходки… В старшем возрасте выходки становятся уже хулиганскими плюс — употребление наркотиков, беспорядочные половые связи… А вот расщепление личности — вещь намного более редкая.

— Во мне живут Иван Иванович, Иван Никифорович и Ивашка? — усмехнулся Андрей.

— Примерно. Но не все так просто. Я попыталась побеседовать с его бабкой, но без особого успеха — знаешь, такая вязкость мышления, свойственная и пожилому возрасту, и диагнозу. Видишь ли, эти двое живут в одной квартире, но каждый будто в своем аквариуме: бабка вся в телевизоре, воспоминаниях и черно-белых фотографиях. А внук — в своих видениях.

— Где он — эльф, спасающий зеленоглазых красавиц?

— Не только. Как ты заметил, у него может быть несколько личностей. У таких больных случаются приступы головных болей, после которых они не помнят, что совершали в другой ипостаси. Например, кроме как убийцей и эльфом, Никита был внимательным внуком, убирал, как мог, квартиру, даже еду готовил. И ты заметил его комнату…