Первый же адепт, что увидел Лин Ху, схватил его за шею и потащил за собой, бросив на ходу:

– Глава клана зовет.

Лин Ху уже привык к такому обращению и не сопротивлялся. Разве что именно так его давно не таскали. Пожалуй, со времен первого серьезного задания для Фэнгов.

В просторной комнате Фэнг Инженя было душно от благовоний. Сам он сидел на кровати, удерживая на колене глиняный сосуд с вином. Лин Ху оставили с ним наедине, быстро удалились, даже не доложив о том, что он пришел. Фэнг Инжень смотрел на мальчика задумчиво, подперев щеку рукой, затем вдруг произнес:

– У Тьена два наследника. Одного постоянно вижу в сражениях. А другой, вроде бы Ю, молод. Наверняка его прячут в лагере. Но мои соглядатаи никого подходящего в их лагере не видели. Как он выглядит, этот Тьен Ю? Сколько ему сейчас? Тринадцать?

Лин Ху сначала подумал, что его раскрыли, и сердце тут же зашлось галопом. Он начал задыхаться. Однако ему удалось успокоиться и взять себя в руки. Пришло время умереть с честью. Когда он выровнял дыхание, то понял, что Фэнг Инжень спрашивает всерьез. Лин Ху, сам удивляясь своей наглости, заговорил:

– Выглядит лет на восемнадцать. Высокий, сильный. Волосы завиваются. На быка похож.

Фэнг Инжень посмеялся: алкоголь не только притуплял боль, но и делал его добрее.

– Все еще стараешься служить своему клану… Брось это. Назад тебя уже не возьмут. Но дело твое… Я вот думал, где бы я такого спрятал? Мне говорили, что Тьен Ю – красивый и нежный юноша. Возможно, его отдали в какой-нибудь клан под видом девушки. Мы же парня ищем… Не расскажешь?

Лин Ху отрицательно покачал головой, сжав губы, словно они могли его выдать.

– А этот Тьен Ю… Неужели красивее тебя?

Лин Ху поспешно кивнул. Если бы глава клана не был так сильно пьян, если бы горе не застилало ему глаза, возможно, он заметил бы странное поведение своего пленника. Но веселость исчезла с его лица, он кивнул на бутылки у кровати и приказал:

– Выпей со мной.

Лин Ху снова отрицательно покачал головой.

– Да чего ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы я кормил этих дармоедов еще неделю? Я буду. Или с тобой по-плохому надо? Зарезать любого из тех щенков при тебе, чтобы ты?..

– Я выпью с вами, если отпустите Мей Ли, – ответил Лин Ху.

Он сел тут же, на пороге комнаты. Словно играть в кости собирался.

Фэнг Инжень икнул, отхлебнул из бутылки и уточнил:

– В подземелье? К остальным?

– В клан Тьен.

Лин Ху знал, что рискует, но решил, что сейчас подходящая возможность воспользовался добротой главы клана. Тот отрицательно покачал головой:

– Нет. Не хочешь – так и быть, не пей. Тьеновская псина… Не может со мной за упокой сына выпить… Брезгуешь, наверное?

– Ваш сын погиб? – удивленно переспросил Лин Ху. – Но… Разве он воевал?..

Пару дней назад Лин Ху придумал план побега. И собирался обратиться за помощью именно к наследнику. Раз сына главы так бесил любимчик отца, то почему бы не помочь ему бежать? Они придумали бы что-нибудь и для остальных заложников. Но теперь Лин Ху был ошарашен даже не столько смертью, сколько крушением своих планов.

– Можешь не притворяться, что тебе жаль, – огрызнулся Фэнг Инжень. – У меня больше нет наследников. Если меня убьют, то клан окажется безголовым.

– Вы сами развязали эту войну, – напомнил Лин Ху и пригнулся, когда о дверь над его головой разбилась бутылка, окатив его вином и осколками.

– Раньше кланы постоянно воевали. Выживал сильнейший. Слабые кланы вырезали до детей и собак. Я дал вам шанс. Когда мы победим, останетесь только вы. Вам некуда будет возвращаться. Перед залом, где сейчас стоит гроб моего сына, будут пики. И на пиках – головы. Тьен Жонга, Тьен Сина, этого ублюдка Лин Ронга и башка Тьен Ю. Посмотрим, будет ли его отрубленная голова так же прекрасна, как говорят сейчас. Сожгу всех своих наложниц и вместо них возьму алую чужеземную магичку клана Тьен. Посмотрим, насколько красивыми будут наши дети. Ты что, испугался?

Тьен Ю трясло. Вовсе не из страха: его почти не осталось, когда пришли злость и ненависть. Этот человек говорил всерьез. Он верил в свою победу и в то, что другие кланы позволят ему сделать так. Забудут ему это, потому что идет война.

– Не бойся. К тому времени ты будешь моим незаменимым помощником. Увидишь, как в погребальных кострах сгорит твое прошлое и твой дом. – Фэнг Инжень отпил из новой бутылки, продолжая сверлить Лин Ху взглядом, и вдруг спросил: – А не могли они оставить второго наследника в резиденции? Может, мы уже случайно его пришибли? Или… Или он среди пленников? Кто бы больше всего подошел под описание?

Лин Ху спокойно подумал: «Вот и все». Сейчас глава клана догадается, Лин Ху будет защищать свою жизнь, проиграет —он уже видел Фэнг Инженя в деле и не питал никаких иллюзий, —но умрет спокойным, что отомстил за грязные слова о матери.

Но этого не случилось – Фэнг Инжень снова отвернулся, стал пьяно жаловаться:

– Единственный сын… Что я им сделал? Ничего, я на вашем наследнике отыграюсь. Уж ему-то не только голову отрежут… Ты еще тут? Не хочешь со мной пить – не сиди тут! А мог бы выторговать что-то для своих! Ха-ха! Мясо даже мог бы выторговать! Пошел вон уже!

Лин Ху и сам чувствовал, что все очень плохо и его засасывает этот кошмар. Иногда ему казалось, будто он живет только мыслью о том, что однажды война кончится. Если бы его спросили, что́ потом, то он не смог бы дать ответа. Потому что потом наступит тупик – Лин Ху уже тогда понимал, что вернуться в клан ему не дадут.

Одно было хорошо – Фэнг пока не слишком ему доверяли. Все понимали, что Лин Ху служит им, пока ему грозят заложниками. И всем было ясно, что клан Тьен обратно его уже не примет. Но сейчас, в условиях войны, добравшись до своих, Лин Ху мог оставить послание. Рассказать о выживших детях, перечислить их имена и оставить карту, где их держат. За своих детей клан Тьен собрал бы армию и ударил прямиком по резиденции. Лин Ху, конечно, хотели видеть на передовой, но пока опасались его. Он и сам понимал, что должен так поступить, но все время