Татьяна Петровна предложила вторую путёвку давней школьной подруге Любочке, и та вроде бы пообещала ехать, но в последний момент отказалась, отказалась и дочка с внучкой.

«Внучка – понятно, у неё выпускные экзамены в школе, дочке присмотреть надо за ней и за отцом, а вот Любаша могла бы поехать, могла», – Татьяна Петровна горестно вздохнула оттого, что поссорилась и не помирилась с любимой подругой перед отъездом, оттого, что не успела сходить в церковь и поставить свечи Николаю Угоднику, покровителю всех странствующих и путешествующих, не подала записки, не помолилась на литургии, но главное, что оставила мужа после инфаркта.

Тяжело заныло сердце, Татьяна Петровна достала из сумочки валидол, положила под язык, постояла, стараясь дышать, как учила её симпатичная докторша из районной поликлиники, и, немного успокоившись, пошла на корму, где ветер был поменьше, и где обычно, верные кораблю, летят, провожают и летят чайки.

И вот позади канал имени Москвы, Волго-Балтийский канал, Ладожское, Онежское озеро, реки, водохранилища и шлюзы, шлюзы, шлюзы, одни из которых поднимали на несколько метров, иной раз на семнадцать, другие опускали в тёмную, бетонную бездну, остался позади и суровый Беломорканал.

На глазах лиственные леса на берегу менялись на хвойные, появились выразительные ледниковые валуны, огромные камни и «танцующие», тоненькие, чахлые карельские берёзки, похолодало.

Наступили белые ночи, такие, казалось бы, знакомые по книгам, фильмам, и такие в действительности неожиданные: светло, как днём, было и в час, и в три, и в пять утра… то есть ночь пропала.

Наконец, появился берег острова и известные очертания Соловецкого монастыря, неповторимые в своей строгой красоте.

В первый день была обстоятельная экскурсия по монастырю, живописно расположенному между Святым озером и бухтой Благополучия, а во второй день ранним воскресным утром Татьяна Петровна пошла на литургию в храм, которая завершилась Крестным ходом вокруг высоких, массивных монастырских стен, сооруженных из огромных камней-валунов, размер которых достигал пяти метров.

Отдохнув немного, во второй половине дня, Татьяна Петровна отправилась на Секирную гору Свято-Вознесенского скита.

Автобус, куда села Татьяна Петровна и ещё человек двадцать туристов, был небольшой и старый, ехать предстояло около получаса по лесной дороге.

Молодой водитель ехал быстро, посмотреть в окна не было никакой возможности – настолько сильной была тряска.

Татьяна Петровна двумя руками держалась за сиденье, однако, так подскакивала на кочках и ухабах, что ей казалось, вот сейчас непременно выскочит, порвав связки, какой-нибудь позвонок.

Она вздохнула с облегчением, когда вышла из автобуса.

Перед ней на высокой, заросшей хвойным лесом горе, стоял белый каменный храм, видимый отовсюду.

– Венчает Свято-Вознесенский храм башенка с большим Крестом на крыше. В башне установлен самый высокий на Беломорье маяк, его свет виден с расстояния до шестидесяти километров, – услышала Татьяна Петровна голос молодого экскурсовода. – Свет, идущий от Креста и указывающий странникам верный путь к Соловецкой обители, приобретал для них особое, символическое значение.

Туристы направились вверх по широкой грунтовой круговой дороге, проложенной по склону Секирной горы и ведущей к вершине, где стоял храм.

Татьяна Петровна начала отставать от группы, наверное, сказалась усталость: всё-таки утром она отстояла всю воскресную службу и потом прошла со священнослужителями и многочисленными прихожанами Крестный ход.

Она шла не спеша, останавливалась, оглядывалась по сторонам, рассматривала разросшиеся кусты можжевельника, черники, кустики брусники, цветущие нежными, крохотными, розовыми соцветиями, мох между сосен и елей, изредка встречались хрупкие берёзки и осинки с зеленовато-серыми стволами, и никаких, никаких цветов.

Она вышла на площадку, где был установлен высокий, деревянный Крест.

Туристы стояли, окружив экскурсовода:

– У северо-западного склона горы 21 августа 1992-го года монастырём был воздвигнут Поклонный Крест в честь новомучеников Соловецких, освящённый Святейшим Патриархом Алексием II, – рассказывал экскурсовод. – Во времена концлагеря здесь располагалось IV отделение СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения – штрафной изолятор. В 30-е годы бытовала пословица: «Вся Россия боится Соловков, а все Соловки боятся Секирной горы». Сюда высылали не отбывать наказание, а умирать, и методы были самыми изощрёнными.

Группа повернула вправо по извилистой, лесной дороге к вершине, к храму, а слева Татьяна Петровна увидела старые, деревянные ступеньки, спускающиеся куда-то.

«Почему не пошли сюда? Куда ведут эти ступеньки?»

Она подошла, посмотрела вниз, сделала шаг, ещё и начала осторожно спускаться по шатким ступенькам, которых было не так много.

Солнечный свет плохо проникал сюда, в низину.

Сосенки, ели, тёмный мох и глухая, почти абсолютная тишина, и невысокие деревянные кресты, вокруг которых овальные, плавные углубления.

Татьяна Петровна приблизилась.

К каждому кресту была привязана фанерная табличка с надписью:

«Здесь похоронено девять человек», «Здесь похоронено пять человек», «Здесь похоронен один человек»…

«Так вот почему образовались эти углубления – просели могилы», – с горечью подумала Татьяна Петровна.

На вершине горы она догнала свою группу.

Туристы вышли из Свято-Вознесенского храма и остановились рядом с деревянной лестницей, круто спускающейся с горы.

– Секирная гора, Свято-Вознесенский скит, – объяснял экскурсовод, – на вершине горы стоит храм-маяк. Храм двухэтажный – на первом этаже в честь Чуда Архистратига Михаила в Хонех, а втором этаже – Вознесения Господня.

В лагерное время здесь размещался штрафной изолятор для мужчин. Долго здесь не выдерживали – столь нечеловеческие, изощрённые пытки и издевательства практиковались. Людей раздетыми выгоняли на мороз, летом выставляли «на комары» и многое другое, о чём даже говорить страшно.

На Секирную гору ведёт лестница из трёхсот ступенек.

В прежние времена богомольцы старались обязательно по этой лестнице подняться, считая, что, сколько ступенек пройдёшь, столько грехов снимется.

В концлагере лестнице придумали своё применение, её использовали как способ страшной казни – человека привязывали к бревну и сбрасывали вниз. Мы будем спускаться, будьте осторожны.

– А вы, – экскурсовод обратился к Татьяне Петровне, – не отставайте.

– Я только в храм зайду.

Она смотрела на невероятно крутую и длинную деревянную лестницу с узкими ступеньками и хрупкими перилами, где-то внизу мелькнула и исчезла женская фигура.

«Значит, я буду одна на лестнице», – подумала Татьяна Петровна.