– Немного иначе, – скривилась она, отодвигаясь и уступая место брату. – Ты только громко не кричи!

Лишь в этот момент я осознала, что за бесшумными лисами все же послышались шаги – осторожные, тяжелые. И, несмотря на предупреждение, я вскрикнула:

– Госпожа Найо?

Женщина, побледнев, рассматривала меня встревоженным взглядом, а голос ее звучал непривычно медленно:

– Я ведь не поверила… Кто ж лисам на слово верит?..

Оли поспешила объяснить:

– Не было другого варианта быстро отыскать нужную книгу! А старая ведьма еще и смотрителя одним шепотком может в сон отправить, – лисица будто извинялась. – Нам такое сотрудничество тоже поперек горла: с ведьмами хитрить – себя не уважать!

Но комендантша их не слушала. Она прижимала тесно к боку истрепанную черную книгу. Одеревеневшими пальцами схватилась за решетку и, не отрывая от меня изумленного взгляда, заговорила, хотя постепенно переводила заторможенный тон в привычное ей русло:

– Характер у тебя не сахар, Кларисса, но какого беса здесь происходит? Тебя невзлюбили за то, что ты с прачками здоровалась и поварих за ужины благодарила?

– Не совсем, – скривилась я. – Ничего я не натворила. А здесь – потому что потенциально могла бы натворить, как придумал себе ректор.

Она перевела взгляд на пустую жестяную миску из-под каши, которую смотритель еще не успел убрать, сильно вздрогнула, потом снова заглянула мне в глаза и заговорила суше:

– Помогу тебе – и лишусь должности, если сама в темнице не окажусь. Не помогу – никогда до конца дней своих не смогу спокойно спать. Так и что делается при таких вопросах?

– Спешить надо, – поторопил Орин. – Там пока суета, есть возможность вытащить ее из академии незаметно!

– Тихо! – осекла госпожа Найо. – Я вас уже послушала – лучше бы не знала, честное слово.

Этой добрейшей женщине со злым чувством юмора и очень стойкими приоритетами требовалась капля на любую из чаш весов. Но мне отсюда, изнутри клетки, было очень понятно, в какой стороне справедливость, потому я и не сомневалась:

– Ведьмы берут за услуги монетку, госпожа Найо. Для ведьм эта монетка важнее законов и правил, разве нет? Так просто скажите, сколько монет стоит ваша услуга!

– Помню-помню. И забыть не могу, как ты мне пятьдесят монет без возражений уступила, – она кивнула. – Незлобливая, щедрая, расточительная, дурная, приветливая клякса, для которой доброе слово важнее, чем мешочек золота. Как я объясню своей внучке, что именно такой дурехой и надо быть, чтобы никогда не спорить с совестью, если помогу извергам тебя погубить?

Я развела руками – она сама на свой вопрос отвечала. И, после мучительных терзаний, ведьма перехватила книгу и протянула мне, рука ее заметно подрагивала, но остановила движение и потребовала:

– Поклянись всеми, кого любишь, что никому не желала зла!

– Клянусь, что до этого заточения не желала, – чистосердечно ответила я. – Но пока здесь – время от времени желаю. Как минимум, чтобы каждый из них по очереди в этой безнадеге просидел.

– Это признание было лишним, но сделаю вид, что не расслышала, – Найо протолкнула книгу сквозь решетки. – Пособие по отпирающим заклинаниям. Не ведьмовское – моей силы на это не хватит. Так что давай по-своему, по-драконьи.

Я, осев на пол, начала судорожно листать страницы, хотя под приглушенным светом текст очень сложно поддавался расшифровке. Лисы беспокоились все сильнее:

– Можешь быстрее? Пока там суматоха, у тебя есть шанс!

– Что за суматоха? – задумчиво спросила я, вчитываясь в содержание.

– Сат явился, – ответила Оли. – Прямо посреди ночи. Не отвлекайся, не отвлекайся! Требует встречи с тобой. Ректор всю охрану поднял, но пока пытаются разговаривать мирно. Ректор, понятное дело, его отговаривает – орет что-то про долг и честь. Ему ваша встреча точно не нужна – если Сат тебя здесь увидит, то на том конец всем разговорам.

И Орин домурлыкал продолжение:

– Из того два вывода: в семье Дикранов намечается раскол, а мы теряем последние минуты, пока они друг друга отвлекают.

Я сжала зубы и сосредоточилась. Проблема была в том, что отпирающих заклинаний оказалось очень много, и моих знаний никак не хватало, чтобы разобраться. Потому решила пробовать с тех, у которых побочные эффекты не указаны – в крайнем случае просто не сработают.

Но эффект появился уже на третьем – от произнесенной полушепотом фразы от меня пошла мощная волна, она даже вынудила моих спасителей подпрыгнуть, а Оли снесла с ног и заставила недовольно зашипеть. Зато я ощутила результат – он проявился на опостылевшем ошейнике: застежка щелкнула, а вещица полетела на грудь и была тут же откинута в сторону. Итак, теперь при нужде смогу трансформироваться – уже колоссальный прорыв.

– Друзья, – я бегло зашептала. – Сейчас уходите, дальше я сама справлюсь!

Вот только они не успели, поскольку волна, недавно выкинутая, отразилась от стены и потекла обратно, отпирая заодно и решетки. Вскрикнув от радости, я с грохотом распахнула дверь и выскочила в коридор. А за моей спиной тут же истошно заорал хор из трех голосов. Замерла и я, прикидывая последствия.

Хорошее заклинание, мощное. Оно отворило и входную дверь в этот отсек, и обесточило все замки. Цветы в клетке напротив кровожадно потянули листья в нашу сторону, но они были безобидны… в сравнении. Прямо перед нами, опираясь на щупальца, в коридор вытекали полужидкие тела мирашей. И так же, как все время нашего совместного заточения, любопытно распускались в мою сторону. Я, недолго думая, хлопнула по скользкой конечности, приговаривая почти по привычке:

– Ну-ну, дружок, ты весь в каких-то соплях. О, а вас тут всего трое? Надо же – мне казалось, что больше.

– Ты чего разговоры ведешь? – голосила сзади госпожа Найо. – Запирай их обратно!

– Так это заклинание искать… – я задумалась. – И как-то несправедливо выходит – самой уйти, а товарищей бросить.

– Т… товарищей?! – снова тремя голосами. Ишь, как они спелись.

– Вы только гляньте на них, – я приходила во все большую уверенность. – Они же как собаки. Да, могут и покусать, раз считаются опасными. Так ведь и любой пес опасен, если к нему подхода не знать. Успокойтесь – сейчас фокус покажу: они мамкину песню очень любят…

– Она спятила, спятила от тишины и одиночества! – поставил Орин мне диагноз.

Но мираши действительно уже через минуту совсем не пугали. Омерзительной наружности твари, но так знакомо сжимаются и вытягиваются от изменения интонаций. Я аккуратно, чтобы не наступить на назойливое щупальце, прошла дальше, приговаривая успокаивающе:

– Давайте за мной, ребята. Похоже, нам с вами всю оставшуюся жизнь прятаться – так хоть прятаться будем в компании. И чур кроликов не жрать! Хотя… может, я и сама не откажусь сожрать пару кроликов?