Днем по ту сторону высокого забора из плотно подогнанных досок, чтобы ни малейшей щелочки, пустынно, зато с полуночи начался тот ужас, что половину жителей столицы поверг в шок и трепет.

Стройка велась в полной темноте, но утром устрашенные горожане увидели, что над забором на пол-ярда возвышается широкое неровное кольцо из массивных глыб темного гранита.

Даже самые недогадливые поняли, что закладывается некое здание. Явно чей-то дворец, многие перевели дух и отправились по домам, другие начали допытываться друг у друга, у кого какие соображения насчет нового фаворита, который вошел в такой фавор, что строит себе дворец на месте снесенного ансамбля зданий самого принца Голдшира?

Мнения разделились, одни полагали, что дворец строится для одной из фавориток императора, то ли маркизы Жанны-Антуанетты, что является лицом империи и неизменно появляется на всех приемах, хотя теперь совсем редких, другие указывали на королеву Эрмессинду, ее огромное и могущественное королевство занимает ключевое положение на границе империи.

Были голоса и за герцогиню Самантеллу, даже за леди Мишеллу, император может позволить себе любые прихоти. Сэр Норберт, чтобы еще больше внести брожение и занять чем-то придворных, запустил слух, что это для будущего принца Гуммельсберга, который вот-вот получит корону и знаки власти из рук императора.

Сегодня нагнало туч, пошел дождь с мелким градом. Горожане разбежались, придворные в ужасе попрятались в зданиях дворца. Северяне не поняли причину переполоха, ходят через опустевший двор, как будто и нет дождика, видно же, что сейчас пройдет, вон солнышко выглядывает.

Лорд-канцлер в моем кабинете докладывал о положении дел, то и дело втягивал голову при раскатах грома, наконец сказал умоляющим голосом:

– Скорее бы Великие Маги… ах да, они же не выйдут?.. Ваше величество, а как же без них вот это?

– Что? – спросил я.

Он пугливо, опасаясь даже взглянуть в сторону окна, потыкал в ту сторону пальцем, а там как раз непривычно хмурое небо и наползающие с запада сизо-черные тучи.

– Что это за ужас такой… И гул какой-то сверху… А вон там вообще неизвестно что такое пугающее…

– Молнии, – объяснил я. – А гром пока далеко, слышите?.. Ничего страшного, у нас на севере это постоянно. И ничего, не пропали. Подумаешь, дождь будет!.. Пшеница вырастет гуще.

Он охнул, лицо стало серым, а складки проступили глубже.

– Ваше величество!.. Но теперь вы самый великий маг!.. Сделайте что-нибудь!

– Делаю, – заверил я. – Приучаю к дикой природе. Да какая она дикая?.. Просто природа и есть природа. Нужно жить с нею в гармонии и в контрвесии. Это даст вам неоспоримые и убедительные, как дает нам. Потому что да!.. Пойдемте посмотрим на стройку.

Он затряс головой так энергично, что парик задвигался на скользком черепе, что выглядело пугающе и комично.

– Ваше величество, а можно останусь внутри? Не в моем возрасте гулять по такой погоде!

– Воля ваша, – разрешил я. – А я вот люблю смотреть, как работают. Нужное для державы зрелище!

Дождь ударил по-летнему щедрый, бурный. Солнце проглядывает сквозь узкие щели между угольно-черными громадами, а стремительно падающие в его лучах крупные капли выглядят алмазами, даже отграненными императорскими ювелирами брильянтами.

Пока я с важностью спустился по лестнице через все этажи, отвечая на поклоны, двор так же моментально залило оранжевым огнем яркого солнца, а я уже привычно подумал, нельзя ли и эти упавшие под ноги солнечные лучи как-то использовать для укрепления моего авторитета…

Тучи быстро уползают, будто их несет с горки, а на плитах осталось блестеть множество лужиц, так старательно отражая чистое ярко-синее небо, словно и они его часть.

Воздух тоже чисто вымыт, хотя у меня к нему, вообще-то, претензий нет, он и раньше был чистым, но сейчас особенный, словно короткий ливень убрал из него всю взвешенную пыль и плавающих в нем микробов.

Придворные столпились на крыльце, там широкий навес, и хотя все с зонтиками в руках, но зонтики от солнца, еще не сообразили, что ими можно укрываться и от дождя тоже.

Ничего, сказал я себе зло, приучатся. Мы наш, мы новый мир построим, как сказано в Священном Писании. Будут дожди и грозы, кто был ничем, тот станет всем. И вообще…

За мной пошли на почтительном расстоянии только четверо из дворцовой гвардии, даже самые подхалимные подхалимы не рискнули выйти в непогоду, хотя какая непогода, крохотное разнообразие, внесенное в одинаковость существования мира.

Но теперь это будет чаще, мелькнула тревожная мысль. С дождем ладно, но если засуха, недород, а то и ураганы какие-нибудь, я же не знаю здешних реалий, то мне одному не справиться, тут и все демоны мира не помогут.

Вляпался я, еще как вляпался. Слон в посудной лавке передо мной совсем не слон, это я слон, слоняра, слонопотам…

На подступах к великой стройке века, как скромно определил ее для себя, начали встречаться городские стражи, кланяются и отступают в стороны, а по ту сторону забора сразу увидел Карла-Антона, распоряжающегося бригадами строителей уже из числа людей.

Я помахал рукой, он заторопился навстречу, все в том же длинном халате и широкополой шляпе. Я хотел было посоветовать ему сменить хотя бы на период стройки имидж, на колдунов в моей армии смотрят косо, но подумал, что для местных вид энергично распоряжающегося чародея как раз лучше, привычнее, даже уютнее.

– Докладайте, – велел я.

Он сказал негромко:

– Демоны работают ночью, когда никто не видит, а люди днем. Толку от них мало, сами понимаете, но слухов меньше.

– Мудро, – признался я. – Не подумал о таком варианте.

– Да ладно, – уличил он, – и думали, и говорили. Не нужно так уж меня поддерживать, еще держусь, хотя уже и пошатывает. Работа идет, ваше величество. Главное было поставить фундамент!.. Пришлось вынимать грунт, а камни закладывать на три этажа в глубину.

– Это заметил.

– Теперь пойдет быстрее, – заверил он.

Я сказал мрачно:

– Самое трудное начнется, когда приступим к отделке. Вот тогда и затормозим…

– Понадобятся местные умельцы? – уточнил он. – Привлечете знатоков из армии. Все-таки в церквях все бывали и помнят, что внутри. По крайней мере, алтарь с криптой или кафоликоном не перепутают.

– Ого, – сказал я с интересом, – а что такое кафоликон?

Он посмотрел на меня зверем.

– Это тот же трансепт, только ниже.

– А-а, – протянул я, так ничего и не поняв, – вы что, подрабатывали в детском хоре?

Он поморщился.

– Ваше величество! Разумеется, я знаю, что в церквях внутри. Все новое меня интересует, а когда начали строить церкви, я сразу же заинтересовался. Помню, Петр даже лично руководил возведением стен, как вот я сейчас… В общем, насчет обязательной пышности рекомендую прислушаться к мнению местных. Кстати, как народ в городе и при дворце реагирует?