Слугам и прочему люду, что поселился там, было велено покинуть территорию в течение суток. Большинство подчинились безропотно, с северными варварами шутки плохи, но кое-кто остался, то ли уверенный в безнаказанности, то ли от постоянного пьянства просто не соображал, что делает.

Место будущей стройки обнесли забором и поставили стражу с разрешением рубить всех, кто попытается незаконно проникнуть на запретную территорию.

– Это во благо самих же горожан, – объяснил я.

Рокгаллер, который как градоначальник в первую голову курирует стройку, уточнил:

– Во благо?

– На стройках, – пояснил я, – всегда опасно. Там часто гибнут даже строители, а уж зеваки, что всегда суются в неподходящие места, тем более. Запретами мы спасаем их никчемные жизни.

– Верно заметили, ваше величество.

– Потому законопослушные, – сказал я, – будут обходить стройку и уцелеют, а дураки и непослушники пусть гибнут еще у забора. Чтобы народ на примере видел, как важно соблюдать этикет техники безопасности.

Юстер, которому выпала честь охранять периметр важнейшей стройки, счастливо заулыбался, армейская строгость и дисциплина – что может быть лучше?

– Ваше величество, – заявил он истово, – все сделаем по всей беспощадной строгости закона!.. Во всем должен быть устав и порядок!

– Во всем, – подтвердил я. – Действуйте, сэр Юстер!

Он ушел, довольный выше крыши, что в империи везде будет дисциплина и закон, даже аристократы постепенно урезаются в вольностях, самые проницательные уже заметили это по указам лорда-канцлера.

Я вернулся в главное здание, а там в личных апартаментах в который раз, как примагниченный, потянулся к огромной карте на стене, что, на мой взгляд, почти вся из белых пятен.

Одно известно четко: все восемь империй южного континента практически нигде не соприкасаются одна с другой. Разве что Клонзейд и Жемчужная империя, чьи границы вошли в касание, что так не понравилось Скагерраку, но преимуществом воспользоваться сумел и Германа все-таки нагнул.

Поселения людей возникали на руинах старого мира, там, где уцелевшие выходили из убежищ, затем расширялись по мере прироста населения с помощью багеров, превращались в племена, королевства, а то и вовсе сливались в империи, но между этими империями оставались огромные пространства дикой незаселенной и даже не исследованной земли, потому что багеры обслуживают только небольшие по масштабам территории.

У меня на стене даже карта Клонзейда вся в белых пятнах, от Жемчужной вообще только примерные очертания, остальные земли и вовсе терра инкогнита.

В мозгу стучит тоскливая мысль: какой же я дурак, какой дурак, круглый и стоеросовый, давно бы мог на Маркусе облететь планету и нанести все-все на карту!

Да что там планета, даже на этом континенте знаю лишь крохотную часть, а что насчет Востока и Запада? Наверняка и там суша, вряд ли только бесконечный океан без островов, малых и настолько больших, что уже не острова, а континенты.

В тоскливые самоистязания погрузился настолько глубоко, что едва расслышал, как Хрурт уже не крикнул, а проорал:

– Ваше величество, герцог Гуммельсберг!

В коридоре послышались ровные четкие шаги. Я поспешно отвернулся от карты, одновременно принимая беспечный вид государя, у которого все настолько хорошо, что хоть начинай думать о новом покрое шляпы.

Альбрехт вошел быстрым пружинистым шагом, весь из себя яркий, как граф Альмавива из «Севильского цирюльника», пахнущий и расточающий, сорвал с головы шляпу, обнаружив под нею слегка завитые трубочки буклей, небрежно взмахнул перед собой справа налево, описав плавно-размашистую дугу.

– Ваше величество!

– Сэр Альбрехт, – ответил я ровно, – ах какая вы душка!.. Надо же, и прическу сменили… Весьма как бы зело, кто бы подумал, хотя теперь и не то подумают…

– Не понимаю ваши неприличные намеки, – отрезал он. – Ваше величество, что там такое внезапное с дворцом принца Голдшира?.. Двор взбудоражен, слухи самые дикие…

Я ответил самым снисходительным тоном:

– Двор обожает слухи, сплетни, намеки… А с имуществом все делается по вашей подсказке.

Он вздрогнул, выпрямился.

– По моей? Я здесь при чем?

– А кто требовал, – напомнил я, – буквально топая копытом по моим дорогим коврам, чтобы церковь быстро и немедленно?.. Вот мое величество и решило изволить разрешить построить эту… ну, церковь. Если что не так, отвечать вам. Свободного места не нашлось, но принц Голдшир явно не будет против такого благородного и богоугодного дела, как возведение церкви на его земельном участке, который он с радостью передаст государству.

– Даже с радостью? – уточнил он.

Я ответил, не моргнув глазом:

– С ликованием. Воля императора – закон, сэр Альбрехт. Несмотря на протоколы. Протоколы – это красивые такие заборчики, которые не позволяют заходить дальше, чем позволено. Но я такой слон, что мне эти заборчики…

Он наклонил голову, словно собирался меня забодать, глаза сердито сверкнули из-под насупленных бровей.

– Церковь? А кто будет строить?

– Подсобных рабочих я нашел, – сообщил я скромно. – Дело за отделочными работами, вот с ними некоторая малозначительная, а то и вовсе незначительная проблема. Хотя служить в церкви можно и без отделки, места хватит и для молящихся, и для отделочников.

Альбрехт высоко вскинул брови, я бы сказал, что он неприятно поражен моей идеей, но это было бы сказано слишком слабо.

– А справитесь? – спросил он в лоб. – Это не конной атакой в ряды врага!.. Размахивая направо и налево.

– Не знаю, – ответил я, – чем вы там размахиваете и помахиваете, но постараюсь. Хотя, как уже сказал, в случае неудачи скажу, что это вы меня подтолкнули.

– А в случае удачи?

– Вот видите, – сказал я, – допускаете возможность успеха моего начинания!

– Если неудача, то это моя авантюра, а если удача, то ваш успех?..

Я загадочно улыбался, хотя внутренний голос вякнул трусливо, что кроме уже зримых трудностей будут еще и непредвиденные.

– А как иначе? Я государь или не государь? Такова политика всех высших должностных лиц.

Он почти прорычал:

– А откуда наберете строителей?

Я поколебался, даже Альбрехту такое рассказывать непросто, но все равно настолько великую стройку не утаить, надо на ходу придумывать, как объяснять, как выворачиваться, а потом и перейти в наступление.

– Строить будут демоны, – ответил я, чтобы сразу как обухом в лоб. – Их мощь велика, строительными материалами могут обеспечить хоть за сутки! Было бы куда складывать.

Он охнул, отступил на шаг.