Роберт: Если она его не одобрит, то ей не придется его отвергать… она сможет его усовершенствовать. Ей нужно сказать: «Это нежелательно. Можете ли вы изменить вот это и вот это?»

Ди: Правильно. Хм. Это интересно. Практичная «часть» (правая рука) получает информацию и может давать информацию, а эта «часть» (вон там), она как редактор, который может все это объединить.

Роберт: Вы можете это сделать?

Ди: Да.

Роберт: Можете их все объединить?

Ди: Они и так вместе. Да… эта «часть» (вон там), она все еще там, но я думаю, это нормально.

Роберт: Мы хотим внести и эту «часть» тоже.

(Обращаясь к группе) Мы хотим убедиться, что у нее есть одинаковый доступ ко всем «частям». Мы хотим, чтобы они были интегрированы.

(К Ди) Как вы можете их внести, чтобы эта «часть», которая была огромной черной дырой, стала «частью» вас? Так, чтобы она была «частью», интегрированной в вас, где у вас есть доступ ко всем «частям»?

Ди: Эта «часть» (правая рука) думает, что, возможно, нам нужно просто оставить эту «часть» там.

Роберт: Я верю, что она так думает. Но это не сработает. Что вам нужно сейчас сделать, чтобы иметь возможность получать более качественный опыт? Быть более практичной, чем непрактичной?

Ди: Хорошо. Она сейчас здесь (в левой руке).

Роберт: Итак, эта «часть» (левая рука) – и творческая, и веселится. По сути, она делает небольшой шаг. Сейчас, сначала мы поместим эту «часть» (вон там) сюда (в левую руку).

Ди (Правая рука движется к левой руке.)

Роберт: Эта практичная «часть» (правая рука) беспокоится немного больше, чем вот эта «часть», которая хочет приключений (левая рука). Нужно ли этой «части» (левая рука) что-то еще? Она тоже беспокоится по поводу собственной идентичности.

Ди: Я знаю, что нужно этой «части» (левая рука), и даю это ей.

Роберт: Хорошо. В этой точке я хочу убедиться, что все возражения учтены, обе «части» чувствуют себя комфортно и, объединяясь, они создадут новую «часть» вас. Одновременно и творческую, и веселую, и практичную, и умеющую анализировать.

Ди (Ее руки продолжают двигаться одновременно, делая идеомоторные движения.) Я чувствую, что у них больше нет возражений и они готовы встретиться друг с другом.

Роберт (обращаясь к группе): Пока Ди продолжает интегрировать эти аспекты себя, позвольте мне суммировать то, что мы здесь сделали. Мы начали с перепросмотра личной истории Ди с помощью реимпринтинга. Иногда, когда мы это делаем, «части» все еще остаются в конфликте. Тогда нам нужно идентифицировать, какие «части» конфликтуют между собой, наблюдая за асимметрией в физиологии и положении тела.

Затем мы просим клиента создать полную репрезентацию каждой «части», увидеть, услышать и почувствовать их у себя на ладонях. Затем пусть каждая «часть» посмотрит на другую и познакомится с ней. Часто у «частей» есть серьезные претензии друг к другу или они не доверяют друг другу.

Затем найдите позитивное намерение или желаемый результат для каждой из них. Часто одна «часть» думает, что другая хочет чего-то плохого. В этом процессе очень важно добраться до уровня намерения каждой «части». Как правило, ни одна из «частей» не возражает против намерения другой. Часто можно продолжать работать с обеими «частями», пока они не найдут общее намерение, которое могут разделить, – например, сделать так, чтобы жизнь клиента была осмысленной и интересной.

Наконец, пусть «части» посмотрят друг на друга, – и обратите внимание, какие ресурсы здесь есть. Пусть клиент рассмотрит каждую «часть» как набор ресурсов. Если у него будет доступ ко всем этим ресурсам, то он, конечно, будет намного более эффективным. Достичь конгруэнтности по поводу того, чего мы хотим, – одна из самых важных вещей, которые можно сделать.

Мы также просим клиента понять, что если «части» объединят свои ресурсы, они станут намного сильнее как единое интегрированное целое, способное достичь более высоких уровней и общей цели. Намерение позволяет им начать делиться ресурсами и общими усилиями стремиться к общей цели. В этой точке мы видим, что «части» объединяются и становятся одной интегрированной «частью», делая клиента более целостным. Чувство «целостности» трудно описать, потому что это как будто просто «быть самим собой».

Участник: Вы сказали, что нужно проверить, что интеграция закончена. Как вы это проверяете?

Роберт: Когда руки Ди объединились, я задал ей несколько вопросов о том, способна ли она зарабатывать деньги и делать практичные вещи радостно и творчески. Ответы Ди были конгруэнтными и позитивными, она жестикулировала обеими руками, делая гармоничные движения.

Чтобы выяснить, закончена ли интеграция, я прошу клиента сделать чтото, что поможет мне это увидеть. Если мы работали с привычкой курить, я могу попросить его подумать о курении и смотрю, что происходит.

Затем я наблюдаю, интегрирована ли физиология. Если клиент говорит, что образ новой «части» интегрирован, а я вижу, что его тело этого не подтверждает, я иду за физиологией и знаю, что интеграция еще не закончена. Конечно, поведенческий тест всегда лучше всего. Если вы можете фактически поместить клиента в ситуацию, в которой раньше у него были проблемы, и получите при этом новую и адекватную реакцию, то будете знать, что что-то изменилось и интеграция произошла.

Участница: Казалось, что иногда, в ходе работы, Ди была в замешательстве. Что вы можете об этом сказать?

Роберт: Есть разница между «хорошим» и «плохим» замешательством.

Иногда человек испытывает замешательство потому, что только что произошла интеграция. Иногда – потому, что он находится в состоянии дезинтеграции. В обоих случаях его собственные мысли и чувства кажутся ему другими, незнакомыми, и он не понимает, что происходит.

Небольшое замешательство – это хорошо. Если мы только что интегрировали конфликтующие «части», мир в буквальном смысле меняется. Вещи кажутся незнакомыми, другими. И наоборот, бывают моменты, когда кажется, что мы разрываемся между внутренними «частями» и не знаем, куда идти, – туда или сюда. Такое замешательство мешает нам разобраться в ситуации.

Участница: Почему вы поместили «части» на ее ладони?

Роберт: Я прошу клиента поместить «часть» к нему на ладонь и поговорить с ней, потому что я хочу взять нечто, что представляет собой только чувство, и добавить визуальные и аудиальные репрезентации. Я хочу, чтобы клиент получил доступ к более обширной части своего мозга, чем тогда, когда он только чувствует. Я также делаю это как естественное развитие асимметричной жестикуляции.