- Ба... Да я его знаю. У Хорошилова служит. Ну-ка, дружок, рассказывай, зачем пожаловал?

Охранник с трудом разлепил веки и увидел ветку яблони над своей головой.

- Пить получишь, когда скажешь, - сурово огласила приговор Варвара.

- Борис послал... Евгеньевич... Просил данные из компьютера Артура. Все равно убьют, если не поможете.

- Это мы еще посмотрим...

Глотов разжал охраннику рот и засунул туда сорванное с ветки яблоко. До упора.

- Зарема, собирайся. Этого вяжем. Здесь неподалеку должна быть машина.

Они связали бедолагу и вышли на улицу. Действительно, в конце переулка стоял "шестисотый".

Капот был еще теплый. Василий Степанович без труда завел тачку от центрального провода, и, уложив в нее пленника, они отправились в Москву.

До начала рабочего дня оставалось часа полтора.

Впрочем, Артур обычно появлялся в своем офисе после одиннадцати. Из-за этой пагубной привычки и случилось с ним впоследствии множество неприятностей.

Охранник был несказанно удивлен: сначала объявилась диспетчер в легкомысленном платьице, теперь прикатил на "шестисотом" шеф, да не один - с Варварой.

Глотов направился прямиком в офис Величко. В коридоре трудился студент-уборщик. Двери кабинетов открыты настежь. Директор оставил Варвару со студентом, а сам расположился в кабинете и включил компьютер. Обладая минимальными знаниями, он тем не менее вошел в систему и тут наткнулся на непреодолимое препятствие в виде шифр-кода. Это было выше возможностей Глотова. Он мучительно соображал, что делать. Внезапно Василия Степановича осенило: Мария Игнатьевна! Набрал номер внутренней связи. Диспетчер была на месте.

- Мария Игнатьевна, вы не могли бы помочь мне в одном деликатном деле? спросил он.

- Всегда пожалуйста, Василий Степанович.

Каким родным сейчас показался Глотову голос диспетчера.

- Зайдите в офис Величко. Я жду вас.

Мария Игнатьевна объявилась тотчас. Увидела шефа, сидящего перед экраном монитора, прочитала обращение машины и все поняла.

- Не могу сладить.

- Давайте попробуем. Только учтите, это в кино делают на раз, два, три. На самом деле взломать чужой шифр-код очень трудно, если нет никакого подхода. Какую информацию хотите получить?

- По Ильичевскому терминалу. Маршрут: Москва - Одесса - Москва Калининград.

- Именной код он наверняка не применял. Слишком просто. Попробуем "Одессу".

Она набрала, но компьютер отказался вскрывать файл. Глотов склонился за спиной Марии Игнатьевны и переживал, как школьник.

- Не дышите мне в шею. У меня от этого по коже мурашки.

Глотов впервые обратил внимание на шею Марии Игнатьевны и заметил родинку. Василию Степановичу безумно захотелось ее погладить.

- Быстрее...

- Как он чаще всего называл маршрут?

- Просто маршрут. Ты же знаешь, что специальных названий у них нет. Только номера. Глотов и не заметил, как перешел на "ты".

- Как вы между собой называете?

- Никак. Юг, и все...

Мария Игнатьевна набрала "Юг", потом подумала, перевела на английский - и чудо произошло. На экране возникла карта маршрута с остановками, красными, синими, зелеными линиями. В основном они совпадали. Были обозначены даже пункты питания, места, откуда обычно проводились сеансы связи. Перед глазами Глотова и диспетчера была вся карта России, испещренная условными знаками, понятными только дальнобойщикам.

- Скачивай!..

Вставила дискету. Компьютер пискнул и начал сдавать тайны хозяина, ибо следом за картой шли расценки, образцы заполнения документов... И тут обнаружилось самое главное: к двадцати пяти тоннам догружали еще три.

- Ах, вонючка... Ну и вонючка... - это о Величко.

Второй файл заключал в себе информацию, которую Глотов доставлял Хорошилову. И он был закодирован так же просто, как и первый.

И Глотов решил побеспокоить человека, отнявшего у него контору, Хорошилова.

РАЗБОРКА

Большой босс решил выяснить отношения. Для этого из Сочи была срочно вызвана старшая дочь. Охрана дома усилена. Приглашен семейный доктор. С третьего этажа привели младшую. Все уселись в гостиной и ждали Артура. Старшая старалась быть объективной, но мешала мысль о том, что ею некогда пренебрегли. Когда-то славянами был выдуман обычай выдавать дочерей по старшинству, и первой кандидаткой на свадьбу была именно она. Но Артур выбрал младшую, а отец не посодействовал, не сказал своего веского слова. Старшая с грустью подсчитывала года и гусиные лапки в углах глаз, стыдилась того, что любила Теннеси Уильямса и тихо ненавидела младшую сестру.

Артура бесцеремонно разбудил охранник. Испуганный Величко никак не мог попасть в штанину, скакал на одной ноге по комнате и матерился.

- Дай руку, идиот...

Идиот, чувствовавший, откуда ветер дует, и понявший, что могуществу этого плюгавца приходит конец, даже не сдвинулся с места. Это был нехороший знак, но Артур его не понял. И уж совсем не ожидал увидеть в руках тестя злополучный листок бумаги с названием "Крах империи".

- Ну что, зятек, какую же империю ты собираешься сокрушить? - спросил старикан и прищурился: - Вот эту, что ли? Стулья? Рояль? Окна? Или дочек моих задумал по миру пустить?

- Вы неверно истолковали мой порыв...

- Растолкуй, будь любезен.

Величко лихорадочно перебирал в голове обрывки расползающихся мыслей, стараясь ухватить хоть одну, но безрезультатно.

- Дело в том... в том, что...

- В чем? - свирепым голосом вопрошал старик.

- После пожара Москвы двенадцатого года застройка исторического центра велась по проектам мастерской известного в то время скульптора Вове. В сущности, это прообраз системного строительства на основе типового проекта. Сегодня, допуская иностранные фирмы, банки и отечественных вкладчиков, мы позволяем разрушить исторический центр столицы, кардинально меняем веками сложившийся образ...

Артурчика уже понесло... Он победно глянул на охранника. Тот ответил ему холодным рыбьим взглядом. Зато тесть переглянулся с дочерьми, которые тоже ничего не поняли.

- Слыхала? Забирай своего дурака, и чтобы я его сегодня больше не видел. Архитектор!...

Младшая, так неожиданно получившая свободу, вспорхнула с кресла, подхватила Артура и поволокла на первый этаж. Там в секретере, в потайном ящичке, у нее лежал маленький сверточек в фольге - марихуана.

Пронесло, пронесло, пронесло, ликовал Артур, и ему стала даже мила жена. Он рывком прижал ее к стене, скользнул рукой по бедру.