Дорога - это комедия и трагедия, фарс и эксцентрика. Нигде, как на дороге, люди не бывают так откровенны друг с другом, ибо они - случайные попутчики. Здесь любят и ненавидят, сходятся и расстаются, завязывают деловые знакомства и рвут с прошлым. Дорога располагает к философским размышлениям и будит тоску.

Дальнобойщики, например, чаще всего берут путешествующих автостопом, чтобы те развлекали рассказами, новостями, а то и песней.

В кабине Ласточки находилось трое, но двое в основном молчали - говорил Климов, без устали и без перерыва. Эта его черта характера была уместна в застольях, но не привлекала женщин - он выглядел легковесным, несерьезным. Легкого человека воспринимали как легковесного.

За стеклами кабины мелькали пейзажи Малороссии, гениально описанные Гоголем, а Генка заливался соловьем:

- Лечу из Владика. Место досталось в проходе. С одной стороны хорошо - все видно, напитки опять же тебе первому достаются. А у окошка...

- Иллюминатора, - поправил Дима; ему очень не нравилась Генкина активность, хотя, не будь рядом Ольги, с удовольствием бы слушал треп напарника.

- Ну да, иллюминатора. Так вот, сидит крепыш и неотрывно смотрит в окно... в иллюминатор. Ночь-полночь, ничего, кроме звезд, не видать, а он полтора часа туда пялится. Я у него спрашиваю: чего узрел? А он тычет пальцем в иллюминатор, смотри, говорит, там искры. Горим, что ли? Действительно, хвост турбины раскален, как положено, и искры летят. "Ты в первый раз летишь? - спрашиваю. "Да, раньше только поездом". И решил я над ним подшутить. Это ничего, говорю, ты только не паникуй, а то женщины и дети сорвутся с мест, забегают по салону, нарушится балансировка, тогда точно гробанемся. А экипаж у нас опытный, сам слышал, командир корабля пилот первого класса, посадят. Это называется аварийная посадка. Нас в Хабаровске уже сотня пожарных машин на полосе ждет. А до Хабаровска еще час лета. Крякнул морячок - он из торгового флота оказался, полез за ручной кладью. Открывает чемоданчик, а там... Мать честная, бутылочки подарочные спиртного со всего света. Мы с ним половину боезапаса уговорили. Морячок все изумлялся, как мужественно стюардессы встретили опасность. Совестно ему стало. Они улыбаются, а он белый, как простыня.

- Короче, Склифосовский...

- Короче, сели мы в Хабаровске. Мой как сошел с трапа, так на бетонку рухнул и давай ее целовать. Пассажиры смотрят на него и диву даются. Никто ничего понять не может...

- Не погонял он тебя по аэровокзалу?

- Не-а. Билет сдал и дунул на вокзал.

- Врать ты горазд, Гена...

- Вот те крест.

Климов без малейших укоров совести перекрестился на монастырь. В лучах клонящегося к закату солнца, его купола тяжеловесно и утомленно отдавали миру накопленное сусальным золотом тепло и свет.

- А Таллин? Скажешь, не было?

- Что Таллин? Давай, ври дальше.

- В Таллине был, не знаю есть ли сейчас, плавучий ресторан. Переоборудовали старый парусник, поставили на прикол и давай туристов развлекать. Как-то ночью внезапный шквал сорвал его и унес в море. Свет, конечно, погас, но сразу не сообразили, так как кругом свечи горели и гулянка продолжалась. Когда сообразили, уже поздно было. Паника, то да се. Сообщили на берег...

- Как? Их же сорвало, - поддел Артеменко.

- По сотовому.

- Тогда сотовых не было.

- Ну, не знаю. Может какой литовец собачку вышел на набережную выгуливать, смотрит, а "Бригантины" нет.

- Эстонец, - снова поправил напарника Артеменко.

Злиться начал и Климов.

- Какая теперь разница. Не хочешь слушать, возьми вату, заткни уши.

- Дима, не надо, пусть он рассказывает, - попросила Ольга.

- Ничего. Сгрузим тебя в Белой Церкви, и этот голосистый сразу замолкнет.

Некоторое время ехали молча.

- Гена, а что дальше было? - спросила Ольга, чтобы хоть как-то вернуть Климову прежнее настроение.

- Вы же не верите.

- Я верю.

- Мели Емеля, твоя неделя...

И Климов продолжил назло. Какого черта! Он имеет на девушку такие же права, то есть не имеет их так же, как напарник.

- Их к утру поймали и отбуксировали на прежнее место. Все сошли на берег. Истеричных в больницу, пьяных по домам, остальные своим ходом. К обеду приходит бригада ремонтников восстанавливать порванные кабели, спускаются в трюм, а там еще двое спят мертвецким сном. Извлекли, протрезвили. Те ничего не понимают. Оказывается, проспали все приключение. Вот сокрушались болезные...

- Ты куда сворачиваешь? - спросил Дима.

- Кушать подано. Харчевня "Три пескаря", - объявил Геннадий.

Действительно, въехали на площадку, где уже стояло с десяток машин, а за ними виднелось здание харчевни и несколько мазанок, где располагались административные помещения, магазинчики, клозеты.

Едва сделали заказ, на площадку вкатила иномарка с тамбовцами. Оба крепыша заняли дальний столик.

- По-моему, это смена караула. Почти от самой Одессы едут, а вот менты пропали. Испарились, - отметил Гена.

- Я тоже обратил внимание, пока ты заливал про Владик, - мрачно подтвердил Дима. - Что будем делать?

- Оторвемся...

- Ты посмотри, какая у них тачка. Это не ментовский "жигуль".

- О чем вы, мальчики?

- Видишь тех двоих? Сначала нас странные менты сопровождали, теперь эти приклеились.

- Ничего странного, трасса здесь одна.

- Девочка, знаешь, сколько лошадок спрятано у них под капотом? Сто раз могли обогнать. Нет, плетутся за нами.

- Вы бананы любите? - неожиданно спросила девушка.

Парни переглянулись. Димон пожал плечами. Зато Гун скривился: бананы напоминали ему манную кашу и то время, когда его называли Крольчонком.

- Я сейчас.

Ольга ушла в одну из мазанок. Если снаружи домик был стилизован под развалюху, то внутри представлял собой вполне европейский сортир.

- Чего она таскает с собой этот плеер? Ведь он не работает...

- Вдруг ты на него глаз положил, - неудачно пошутил Димон. - Может, память, подарок одноклассника. В этом возрасте девицы очень сентиментальны.

Ольга связалась с Розиным. Сообщила о смене сопровождения, и Юрий Николаевич предположил, что, возможно, произошла авария с милицейскими "Жигулями".

- Они хотят избавиться от сопровождения, - добавила девушка.

- Мы пока вмешиваться не будем. Хотят - пусть избавляются. Твое дело наблюдать за происходящим. В дороге ничем себя не выдали?

- Нет. Они такие смешные. Кажется, оба запали на меня.