Томасу, Виолетта не могла смириться с мыслю, что теперь её оставили не у дел. Денис напрямую заявил, что от неё никакого толку. Похоже, он прав, и от этого ещё паршивее.

Глава шестнадцатая

Последующие дни превратились в бесконечную череду отчаяния. Виолетта ни с кем не разговаривала, пряталась от всего штаба и вынашивала мысли о побеге. К слову, с ней особо и не стремились нянчиться. За неделю с ней пыталась поговорить только Мира, и то лишь однажды. Остальные же предпочитали игнорировать.

Насколько было известно, Томас согласился участвовать в поисках Влада, но прежде ему необходимо было привести в порядок дела Академии. После начала войны Верховный наставник, Игнат Романов, перебрался в Шерман и сконцентрировался на защите столицы, а также координировал все стратегические шаги армии. На время своего отсутствия назначил Томаса ответственным за Академию шаонцев. Она до сих пор являлась одним из основных складов боеприпасов, а ещё вела активную подготовку для внедрения в строй новых бойцов. Все наставники, так или иначе, были заняты во благо восстановления мира в Гамильдтоне. Собирали магические артефакты, способные принести какую-то пользу, оттачивали со студентами особые приёмы. Томасу так и не удалось вернуть пост Верховного наставника. Вернее, он сам отказался, объяснив это тем, что в такое непростое время шаонцы нуждаются именно в таком лидере, как Игнат. В какой-то степени он оказался прав.

Виолетта оставалась в штабе, пока не удастся выяснить новую информацию о местонахождении Влада. Идти в слепую было бессмысленно. Оставалось ждать, когда у Томаса освободится время. Чтобы не терять зря время, всю неделю ходила на тренировки вместе с другими солдатами, но попросила записать в другой отряд, чтобы не пересекаться лишний раз со своим. Это были банальные физические нагрузки, спарринги на мечах и с другим холодным оружием. Для спецотрядов даже организовали стрельбище. Но обучают там только тех, кто напрямую будет взаимодействовать с огнестрелом.

К концу недели Максима выписали из травмпункта. Виолетта узнала об этом, когда увидела его в столовой. Он всегда сидел отдельно от остальных, поскольку его недолюбливали. Но привычно пустующее место сегодня оказалось занято. Теперь они стали походить на двух изгоев: один вынужденный, другая добровольный. Виолетта ни разу не навестила его в травмпункте и даже не потрудилась узнать, как он перенёс операцию. Убедила себя, что ей всё равно, ведь из-за него её отстранили от службы.

Максим без особого аппетита ковырялся вилкой в тарелке. Выглядел как и всегда, если не считать неестественной бледности. В какой-то момент поднял чёрные глаза на Виолетту, словно почувствовал на себе её взгляд. Но она демонстративно отвернулась и отправилась в другой конец столовой, подальше от него.

Поздно вечером она пришла в своё излюбленное место на тренировочном поле. Там росло небольшое яблоневое дерево. Виолетта любила сидеть в тишине под его корнями и размышлять. Яблоня почти отцвела, но крупные бледно-розовые цветки ещё не полностью опали и напоминали о яблоневом саде Академии шаонцев, где Виолетта впервые говорила по душам с Денисом. До этого момента он постоянно сторонился.

Здесь было тихо и спокойно. В штабе у солдат есть определённый режим, но за его исполнением строго никто не следит. Главное, не попасться часовым. Но и те не прочь посидеть после смены у костра и распить бутылку эля. Поэтому девушка не боялась, что её накажут за прогулку после отбоя.

Но сегодня было не суждено остаться одной. Виолетта заметила приближающуюся высокую фигуру и вскоре узнала Максима. Ему явно было непросто ходить на большие дистанции, и уже страдал от выраженной одышки. В ночном свете продолговатое лицо с узким подбородком отдавало ещё более выраженной бледностью, чем в дневное время. Девушка безразлично наблюдала, как он доковылял до яблони и с облегчением опустился рядом на мелкую траву. Какое-то время оба молчали, пока где-то вдалеке доносились весёлые голоса отдыхающих у костра солдат.

— Ты так и будешь прятаться от всех? — лениво спросил Максим, любуясь звёздным небом. — Это не поможет Владу.

Виолетта непроизвольно сжала пальцы от злости и пропустила через себя покалывающую боль. Решила промолчать, чтобы не портить дальше и без того плохое настроение. Максим выглянул на неё, словно пытаясь угадать мысли. Но что он может знать? Общее прошлое больше ничего не значит. Оно пустое.

— Я ведь так и не поблагодарил тебя за помощь. Знаешь, по-нормальному. — он сделал паузу и только потом продолжил, не добившись реакции. — Мне жаль, что тебя из-за этого отстранили.

— Мне тоже! — буркнула Виолетта, решила съязвить. — Не стоило тебя спасать. Тогда и проблем было бы меньше.

— Именно! — улыбнулся парень. — Упустила возможность расправиться со старым врагом. Могла решить все проблемы разом.

— В следующий раз так и сделаю! — раздражённо отозвалась девушка. — Не думай, что мой поступок что-то меняет. Я никогда не прощу тебя, и мы не будем друзьями. Сейчас мы союзники, но это временно. Когда всё закончится, я сделаю всё возможное, чтобы оказаться как можно дальше от тебя!

Она насупилась и демонстративно отвернулась. Максим какое-то время молчал, и это позволило злости угаснуть. Только сейчас Виолетта по-настоящему осознала, что рисковала жизнями своих друзей ради предателя. И в итоге опять всё потеряла, чтобы он жил.

— Как ты находишь в себе силы смотреть в зеркало? — пробубнила девушка. Её раздражало его спокойствие.

— Я привык находиться в такой обстановке, — пожал плечами Алистер. — Меня всю жизнь презирают и пытаются переделать.

Виолетта не удержалась и покосилась на напарника. Максим рассматривал звёздное небо и будто о чём-то задумался. Она вспомнила, как главный управляющий концлагеря выразился о его матери. Неужели Тамара действительно назначила награду за его голову? Это так… печально.

— Ты сам сделал всё возможное, чтобы я тебя презирала! — сухо напомнила Виолетта. — Ты правда был дорог мне… до всех этих событий.

— Я и не отрицаю своей вины! — просто согласился Максим. — Я заслужил и не жду, что ты меня простишь.

— Но я всё никак не могу понять… — девушка подобрала под себя ноги, словно хотела казаться меньше. — Как тебе удалось? Должно быть, это была самая величайшая афера в мире!

Молодой нарзенец из клана северного народа резко выпрямился, несмотря на боль. Он с вызовом посмотрел на собеседницу, но при этом в голосе звучало сожаление:

— Я никогда не врал тебе напрямую, Виолетта, — только умалчивал! Делал не больше, чем от меня требовалось. Хотел бы я сказать правду уже очень давно, но ты возненавидела бы меня и сорвала план матери.

— Столько усилий ради нарзенки, которая тебя бросила и теперь