Развороченная стена теперь была целехонькой. Замазанной абы как, собранной из кусков камней, но нам ведь и не красота нужна была, а функциональность.

– Затопить можно будет только завтра, – сказал Густав. – Пока пусть все подсохнет естественным путем, но с утра камин уже будет рабочим.

Ральф поблагодарил мужчину, расплатился с ним серебром и проводил до выхода.

– Агата? – позвал он меня спустя минуту.

В гостиной, когда я вошла, стояли три полных мешка, две коробки и небольшой бумажный пакетик. Нюра и Эллад наводили порядок у окон, отмывали глину и сметали клочки пакли в кучу, а Мэй держала в руках письмо.

– Это от господина Фрогеля, – сказала она, показывая его мне. – На конверте его печать.

Я приняла сложенный вчетверо лист бумаги с удивлением – неужели Фрогель решил, что сбегать не лучший выход?

“Сообщаю, что меня не по моей воле перевели в столицу Брекенса, и делами приюта заниматься теперь не смогу. Тем не менее, благодаря моему поверенному в Мельсоне, которого я успел предупредить о переводе, шлю вам мешок риса, мешок муки и мешок овощей. Также в коробке найдется сливочное и растительное масло, соль, сахар, чай. В пакете порошки от кашля.

Смею заметить: продовольствие доставлено в приют на две недели раньше положенного срока!”

– Он пишет, что оплатил долги? – со смешком спросила Мэй.

– Говорит, что его насильно перевели в Виллерволь, – хохотнула я. – Мол, только и успел, что предупредить своего поверенного, чтобы тот прислал в приют продовольствие. Все стандартно: рис, мука. Но в этот раз добавил овощи, сливочное масло и даже сахар. А, и еще порошки от кашля.

– Тут морковочка, – сообщила Шенни, забравшись в мешок с головой. – Картошечка, лук и… что это такое темное?

– Свекла, – сказал Ральф, взглянув на овощи, и обернулся ко мне: – На этом наборе продуктов он предлагает жить приюту целый месяц?

Я только пожала плечами, а Мэй ответила, что они всегда жили на таком наборе, даже при госпоже Миртелле.

Скромную посылку унесли в кладовую, порошки от кашля оставили в ящике на кухне. Поужинали варениками, выпили чай и разошлись по комнатам. Я отправилась к детям, чтобы понаблюдать за работой близнецов.

– Мы готовим подарок для Лии, – сообщил мне из горы пряжи Кайл. – Дочка мясника – ее зовут Лия. Мы говорили, что у нее скоро день рождения, а подарить нечего.

– Теперь столько подарков можем сделать! – радостно сказал Рил. – Хотим связать вот из этих красивых зеленых ниток шапку и варежки. А если успеем, то еще и носочки.

– А мне второй вы когда довяжете? – возмутилась Шенни сидевшая на кровати, болтая одной ножкой перед их лицами. Той самой, обутой в единственный носок.

– Сразу после, как закончим подарок для Лии. День рождения уже послезавтра.

Мэй сосредоточенно стучала спицами и на разговоры не отвлекалась. Она изо всех сил старалась помочь ребятам связать шапку для дочки мясника, но мне, мальчишкам, да и ей тоже, было видно, что у нее получается шарф. Неровный, с разными петлями, с вытянутыми нитками в некоторых местах, и уж совершенно точно не похожий на шапку.

ГЛАВА 14

Когда через некоторое время дом погрузился в тишину, Нюрка и дети заснули, я навела порядок в одной из свободных комнат, чтобы в нее заселился Ральф. Комната была пустой, но теперь хотя бы теплой. В углу даже нашлась невысокая тумба для вещей, а у окна узкий рабочий стол и стул. Вряд ли Ральфу понравится спать на голом полу, но это все же лучше, чем на маленьком диване в гостиной.

Мужчина еще не спал. Сидел на полу напротив камина и потихоньку потягивал чай из кружки. Гостиная утопала в полумраке, и только отблески пламени играли янтарными всполохами на стенах.

– Я подготовила спальню для тебя, – сказала я тихо, остановившись за его спиной.

– Завтра куплю кровать, – улыбнулся он. – Ты говорила, что лишних нет?

– Ни одной.

– Присядешь? – мужчина чуть отодвинулся, похлопал по покрывалу рядом с собой.

Я на миг замешкалась, но потом села и вытянула ноги к огню.

– Впервые за то время, что я здесь, мне так спокойно, – выдохнула я. – Не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.

– Почему ты боишься нового дня?

– Он может оказаться хуже предыдущих.

– Или лучше.

– Может быть, и так. Но я давно поняла: если все стало слишком хорошо, то жди проблем. Никогда еще моя интуиция меня не подводила.

– Агата, – Ральф мягко приобнял меня за плечи, чем застал врасплох и заставил выпрямить спину. – Не стоит думать о плохом. Наверное, мне не понять твоих опасений, так как сейчас я являюсь самым счастливым человеком в мире. Моя дочь теперь со мной, а большего я и желать не мог. Тебе же, чтобы перестать волноваться, необходимо найти что-то, что будет твоей опорой.

– Например?

Мужчина пожал плечами с улыбкой:

– Что угодно. Вязание вместе с мальчишками или чтение? А, может быть, вышивание или шитье? Чем бы ты хотела заниматься?

– Я в детстве мечтала стать учителем. Глупая мечта, если учесть, что учиться я не любила.

– Вот и ответ. Дети в приюте не знают грамоту, так займись этим.

Я молча обдумывала слова мужчины, глядя ему прямо в глаза. Ральф убрал руку, отпил чаю и вновь уставился на огонь.

– Хорошая мысль, – пробормотала я. – Мне на самом деле нужно какое-то занятие, так почему бы не преподавательство? Я знаю немногое, но даже научить писать детей будет благородным делом.

– Ты очень им поможешь, поверь мне. Дети, обученные грамоте, найдут свое место в мире, когда подрастут. Они смогут рассчитывать на стипендию на обучение в академии или, если не получат ее, пойдут работать в архив. В главном городском архиве неплохо платят.

– Ты прав, – улыбнулась и я. – А что будет с Шенни? Ты уже думал о ее будущем?

– Все четыре года думал. Мечтал, что когда найду ее, то у нее будет самая лучшая жизнь. В моем доме для нее даже детская уже готова… В ней протирают пыль каждое