— Придурок.

— Мы находим своего человека именно в то время, когда нам предназначено, независимо от обстоятельств и от того, как все обернется, — сказал Бен со страданием в голосе, которое он не мог скрыть.

Дедушка и бабушка были браком, заключенным на небесах, судя по их высказываниям.

Положив руку ему на плечо в знак молчаливой поддержки, я сказал:

— Мне нужна услуга, и она может включать в себя разговор об Ане, — выражение его лица было настороженным, но побудило меня продолжить. — Прошлой ночью мы столкнулись с Еленой. Мне пришлось объяснить Ческе, почему я угрожал отправить ее к рыбам.

Я ухмыльнулся; Бен подавился смехом.

— А ты нет? Черт возьми, я бы заплатил, чтобы увидеть реакцию этой суки.

— Елена скрылась под маской, не раньше, чем я увидел шок и боль, — я поморщился. — Мои слова послужили определенной цели, но я также не отказался от того факта, что мы обладаем юрисдикцией над пристанью для яхт.

Бен фыркнул.

— Это не идеально. Зачем тебе это делать после всего, что мы сделали, чтобы это скрыть?

— Ческа стояла прямо там. Инстинкт подсказывал мне, что я хочу доказать, как мало Елена значит для меня, и убрать ее из этого района с глаз долой, но затем это вызвало массу нежелательных вопросов. Вопросы, на которые я ответил, но ей нужен кто-то, кроме меня, чтобы подтвердить, что я не делал того, в чем они меня обвиняют.

Я подвигал челюстью взад-вперед.

— Я сказал Ческе, почему ты не стоял бы здесь, если бы я был виновен, несмотря на нашу дружбу.

Его взгляд стал жестче.

— Совершенно, верно. Я отведу ее в сторонку, чтобы поговорить. Я думаю, она здесь, потому что ее внутреннее чутье подсказывает ей доверять тебе, но ее разум должен все организовать. Ей нужно подтверждение извне. Ты не можешь винить ее за это.

— Я не виню ее за это. Это больно, понимаешь?

Бен схватил меня за плечо, поворачивая лицом к себе. Подвиг для большинства мужчин.

— Важные люди знают, какой ты мужчина, и поддерживают тебя. Никогда не забывай об этом. Братья.

Леона прошла на кухню, доставая продукты из духовки. Я наблюдал за Ческой, которая предложила свою помощь, но та отмахнулась. Хавьер занял свое место рядом с Леоной, работая идеально синхронно, чтобы все организовать и подать на стол.

Я кивнул Ческе, выдвигая стул. Подтолкнув ее к себе, я наклонился и поцеловал ее в плечо, что не осталось незамеченным никем. Сев рядом с ней, я положил руку ей на бедро. Остальные сели, на их лицах появились ухмылки. Мы принялись за еду, угощаясь приготовленным угощением.

Беседа была легкой, как обычно. Ческа с живым интересом наблюдала за нашим взаимодействием, за тем, как легко мы сливались друг с другом. Вот что произошло после двадцати лет дружбы: вы становились единым целым.

— Ческа, это сокращение от чего-нибудь? — спросил Габриэль.

— К сожалению, — Ческа вздохнула.

— Это Франческа, не так ли? — Габриэль ухмыльнулся. Она поморщилась. — Или нам следует назвать тебя Фрэн?

Глаза Чески сузились.

— Пожалуйста, не надо. Или с этого момента мы не будем смотреть друг другу в глаза.

Мы рассмеялись. Габриэль схватился за грудь.

— Ты меня ранишь.

Она закатила глаза.

— Откуда вы все знаете друг друга?

Мне было интересно, когда же ее любознательность возьмет верх.

— Большинство из нас познакомились в начальной школе. Только в средней к нам присоединились Хорхе и Хьюго. Мы пожалели их и приняли в наш клуб маленьких мальчиков, — Хавьер ухмыльнулся.

Булочка с силой ударила Хавьера в грудь. Он схватил ее и откусил, игнорируя нерешительный протест Леоны, и запечатлел поцелуй на ее макушке. Хьюго небрежно отхлебнул из своего бокала, как будто это не он его выплеснул.

— Вряд ли так, как это произошло, — Хорхе фыркнул, взглянув на Ческу. — Мы с Хьюго были незнакомцами, но начали общаться через неделю после того, как все дети вернулись в школу, в один и тот же день. Естественно, мы держались вместе. Несколько мальчиков решили, что им нужно протестировать нас, чтобы определить, какое место мы занимаем в иерархии внутри годовой группы.

Бен покачал головой с задумчивой улыбкой.

— Мы загнали их в угол в пустом классе, сказали им, что если они доберутся до двери вчетвером, им будет позволено спокойно учиться в школе.

— Мы были мудаками, — предположил Габриэль.

Я кивнул. Так и было, но я бы ни за что не стал менять то, как двое последних из нашей группы стали частью нас.

— Итак, вы подрались друг с другом, и что потом? Стали лучшими друзьями? — брови Чески поползли вверх.

Леона вздохнула.

— В значительной степени.

— Не совсем, — вмешался Хьюго. — Но мы добрались до двери, за исключением того, что у всех нас начали появляться синяки.

— Вы двое устроили невероятную драку, — признался я, набивая рот едой.

— Мы это сделали. Не так ли? — Хорхе с ухмылкой встретил взгляд Хьюго.

— Неделю спустя Хорхе и Хьюго подверглись насмешкам со стороны группы мальчиков постарше, с которыми у нас тоже были проблемы. Однако их было десять, и против двоих это было нечестно. Итак, мы вмешались, чтобы увеличить количество, и в итоге оказались на равных, мудро сражаясь с этими ребятами постарше. Учителя разняли это до того, как все вышло из-под контроля, и все получили наказание. После этого мы все сблизились, — озвучил Габриэль.

— Да, на самом деле у нас не было выбора, учитывая, что мы застряли с ними в заключении на несколько недель, — поддразнил Хавьер.

— Мальчики такие странные, — прокомментировала Леона. — Поговорим о буквальном испытании дружбы еще до того, как она началась.

Я пожал плечами.

— Может быть, мы подсознательно знали, что делаем, инициировали их или что-то в этом роде. Кто знает? Я просто рад, что Хьюго и Хорхе не затаили зла.

— Они затаили, — сказал Бен.

— Нет, мы этого не делали. Мы просто дали вам немного попробовать ваше собственное лекарство, вот и все, — предложил Хьюго.

Глаза Чески сверкнули наряду с усмешкой.

— Что вы сделали?

Хорхе и Хьюго переглянулись и расхохотались. Остальные закатили глаза. Они прикрывали свои интересы и тем временем выставляли нас идиотами. Но остальные из нас получили по морде, зная, что заслужили это. В любом случае, это была мелочь.

— Мы меняли спортивную одежду Нико на несколько размеров меньше на каждом занятии в течение нескольких недель, облегающая одежда ничего не скрывала. Набивали ботинки Бена ватой, потому что он не выносит этого ощущения.

Бен вздрогнул, заставив нас всех захихикать.

— Хавьер получил порошок для зуда и постоянно чесался. Все думали,