Я занимался этим все время, что Глеб был ребенком: учился готовить завтраки, обеды и ужины. Нет, первое время, конечно, заказывал все в кафе, но со временем научился, решив, что ресторанная еда не сможет заменить домашнюю. Так и сейчас. Вместо того, чтобы что-то заказать в ресторане, я готовлю сам. На это уходит примерно два часа, но это ничто по сравнению с тем, что я успокаиваюсь и даже готов к разговору с Милой. Готов поговорить с ней, обсудить возможность дальнейшей семейной жизни. Я не хочу развод, к тому же сейчас он нам и не нужен.

Глеба и Марины еще нет, поэтому я пишу сыну смс и спрашиваю, где они. Он отвечает, что будут совсем скоро, и я поднимаюсь к Миле. Вопреки моим представлениям о том, что она уже на пути сборов вещей, это не так. Мила спокойно сидит на кровати, поджав под себя ноги. Едва я захожу в комнату, она поворачивает ко мне голову.

— Ужин готов, — сообщаю ей.

— Прости, нужно было мне, — она виновато улыбается.

— Нет, не нужно, мне не сложно.

Она лишь кивает.

— Марина и Глеб скоро будут дома. Поужинаем вместе?

Я не мастер говорить, но понимаю, что хочу быть рядом с этой женщиной. Пусть это не навсегда, но нам неплохо бы просто попробовать.

— Я так запуталась, — вдруг признается Мила. — Все вышло из-под моего контроля. Я даже не знаю, что происходит с моей компанией, потому что все эти дни была занята тем, что думала о журналистах. Я понятия не имею, как там обстоят дела.

— Завтра поедем, если хочешь. Я же обещал инвестировать, помнишь?

— Помню, — киваю. — Ты все еще хочешь это сделать?

— Конечно. Я нахожу ваше предложение довольно выгодным для своего бизнеса.

— Или просто хочешь поддержать меня.

Она невесело улыбается, а я почему-то осознаю, что не с того начал. Я позвал женщину замуж без прелюдий. Я плохо знаю, что ей нравится, какие блюда она любит, какие фильмы смотрит. Все, что мне известно — она самодостаточная сильная женщина, у которой есть свой бизнес и которая точно не будет клевать мозг по пустякам, а если ее что-то не устроит — соберет вещи и уйдет. Она та, кого я искал, но почему-то сейчас мне уже не хочется свободных отношений и секса на стороне. Я хочу узнать ее. Узнать, что она любит и пойти по тропинке традиционных, пусть и скучных отношений.

Последний месяц беременности дается мне особенно тяжко. Я хожу, как утка, перекатываясь из стороны в сторону. Живот очень большой для моих худых ног, поэтому я выгляжу смешно и немного глупо, но это не так важно, ведь я чувствую себя по-настоящему счастливой даже несмотря на то, что журналисты все еще не отстали от нас и время от времени раздувают скандал на ровном месте.

В конце концов, как говорит Давид, однажды они обо всём забудут и перестанут дуть на угасающий огонь. Я согласна с ним, поэтому перестаю обращать внимание на раздражающих личностей и всегда отвечаю строго “никаких комментариев”. К Маришке, вопреки ожиданиям, не лезут, но моя дочь, как оказалось, сильнее меня. Она поддерживает меня и помогает, хотя видно, что иногда она чем-то недовольна. Лезть к ней в душу я не хочу, хотя иногда спрашиваю, в чем дело и почему она расстроена. Делиться Мариша не хочет, а я не настаиваю.

— Ма-а-а-а-ам, я убежала, — кричит Маришка из гостинной, а после ее светловолосая макушка появляется в дверях.

— Тебя Глеб заберет?

На мгновения ее лицо темнеет, она задумывается, но после активно кивает и машет мне рукой. Я не знаю, что происходит между ней и Глебом. Они не ссорятся при нас и общаются вполне приемлемо, но иногда мне кажется, что моя дочь его ненавидит. Или любит. О последнем не хочу даже думать. Не хватает нам одного скандала, как подхватим другой. Об этом не может быть и речи. Я надеюсь, что Глеб и Маришка просто повздорили, что-то не поделили или не сходятся характером.

Бросив взгляд на часы, понимаю, что только восемь, а Давид ушел уже давно. В последнее время он работает едва ли не в тройном режиме. Моя компания частично легла на него. Да, я оставила, конечно, человека, но после инвестиций, Давид захотел лично проследить за распределением бюджета и тем, как будет идти расширение. Я думала, что его не будет, потому что многие настроятся против нас и не воспримут расширение, но нет.

Приготовив обед для Глеба и Маришки, а также ужин для всех, решаю прогуляться, чтобы подышать свежим воздухом. Выхожу на улицу, закрываю дом и иду гулять по территории. Здесь тихо, есть несколько кафешек, ресторан и даже парковая зона, куда я и отправляюсь. Через несколько часов прогулки захожу в кафе, чтобы заказать латте и чуть согреться. Все же на улице немного прохладно, а я в одном тоненьком пальто.

У кассы три человека, так что очередь быстро подходит ко мне. Я прошу у баристы сделать латте, протягиваю деньги и жду заказ, когда на экране телевизора включаются новости. Я вовсе не обращаю на них внимания, рассматривая интерьер, но что-то заставляет меня приковать взгляд к телевизору. Через секунду я понимаю, что именно. Там мой бывший муж Паша. Сидит в какой-то студии и улыбается.

— Ваш заказ, — бариста протягивает мне стакан с латте и желает приятного аппетита, а я не могу отвести взгляда от экрана.

В кофейне никого нет. Только я и парень, который протянул мне латте. Я не верю, что там, по ту сторону экрана, мой бывший муж. Я не могу слышать, что он говорит, потому что звук убавлен на минимум, а просить сделать громче я не стану. Вместо этого дрожащей рукой беру латте, накрываю его крышечкой, вставляю в зазор трубочку и толкаю дверь наружу.

Я не знаю, что там за новости показывали, но почему-то уверена, что стоит мне вбить свое имя в поисковую строку, видео с интервью выбьет тут же. Интересно, как давно он дал его? И почему ничего не сказал мне? Что рассказал? Что я плохая мать, все время думающая о бизнесе? Или что я его бросила, едва поняла, что смогу справиться без него? Не уверена, что хочу знать, но понимаю, что едва доберусь домой, открою браузер и найду то, что мне интересно.

Сейчас же решаю не портить себе прогулку и просто наслаждаться жизнью. Совсем скоро на свет появится Кирюша. После этого мы вместе будем гулять, я, с коляской впереди, а он, с соской во рту и счастливой беззубой улыбкой. Уверена, что у нас с Давидом родится самый лучший и красивый сын на свете, а Глеб и Маришка станут идеальными братом и сестрой для него. Я хочу в это верить и верю, потому что ничего другого не остается.

Насладившись вкусом латте и вдоволь нагулявшись, решаю, что пора возвращаться домой. Возвращение занимает минут сорок, потому что зашла я таки довольно далеко. Конечно, ни Маришки, ни Глеба еще нет дома. Зайдя в ванную и вымыв руки, целенаправленно занимаю себя еще чем-нибудь. Понимаю, что делаю это специально, чтобы не смотреть то видео, но в конце концов, подхожу к макбуку и загружаю его, заходя в сеть.

Интервью я нахожу почти сразу. Оказывается, Павел давал его совсем недавно, а если быть точной, час назад. Видимо, та трансляция в кафе была напрямую с прямого эфира. Открыв видео на весь экран и включив звук, слышу: