какая неразумная трата энергии… Он чувствовал несправедливость происходящего, и ничего не мог сделать — это убивало его.

— Ты обещал, обещал, что всё будет прилично… — дрожащим шёпотом произнесла Лидия, когда разорвала их почти невинный поцелуй.

Руки её упирались ему в грудь, но давили так слабо, что он и не подумал отодвинуться.

— Я был честен с тобой, — вздохнул Вадим. — Просто всё изменилось.

Лидия замотала головой, и в глазах её заблестели слёзы:

— Нет, ничего, ничего не изменилось! Я всё так же принадлежу Никите, а у тебя есть невеста…

Одна слезинка сорвалась с её ресниц и прочертила правую щеку сверху вниз. Не отпуская Лидину талию одной рукой, большим пальцем другой Вадим вытер эту мокрую дорожку и прислонился лбом ко лбу девушки. Которую уже давно ощущал своей.

— Нет у меня никого… кроме тебя. По крайней мере, в моём сердце.

Лидия влажно усмехнулась, по щекам скатились новые капельки:

— А говорил, не умеешь красиво…

— С тобой и камень заговорит.

— Но как же… Вероника?

— Я никогда не был близок с ней и никогда не буду. Я всё улажу, можешь считать, что она не существует.

Лидия покачала головой, не отрывая её от него:

— Я не могу сказать того же о Никите. Я любила его, и сейчас… не могу бросить.

— Почему?

Лидия тяжело вздохнула, отстранилась, выбралась из объятий, что было непросто, потому что всё его тело сковал спазм.

— Он в инвалидном кресле… из-за меня, — трагическим голосом заявила Лидия.

— В каком смысле? — нахмурился Вадим.

— Несколько месяцев назад я попыталась расстаться с ним. Через пару дней он попал в эту ужасную аварию… после которой не смог встать на ноги.

Вадим закатил глаза:

— Что за чушь? Ты тут причём? Если бы ты его с моста столкнула…

— Но факт остаётся фактом: он попал в неё из-за меня, и теперь бросить его в этом положении мне не позволяет совесть.

— Лидия, прекрати. Ты взрослый человек, он тоже. Если каждый начнёт такими методами манипулировать окружающими, мы все с ума сойдём. А они начнут, если поддаваться. Ты не можешь посвятить жизнь человеку, который не уважает твою свободу выбора…

— Я не собираюсь посвящать ему жизнь… — виновато пробормотала Лидия. — Но я хочу хотя бы дождаться, пока он выздоровеет.

— А если он никогда не выздоровеет?

— Прогнозы врачей утешительные…

— А если он снова под машину бросится?

Лидия закусила губу. Потом покачала головой:

— Нет… наверное… я не знаю… думаю, я всё равно уйду.

— Ты можешь уйти только сейчас. Никакого другого времени у тебя нет и не будет. Жизнь проходит, Лидия.

Глаза её уже высохли, но губы дрогнули так, словно она опять собиралась заплакать.

— Мы с тобой всё равно не сможем быть вместе.

— Это ещё почему?

— Алиса. Она ревнует тебя ко мне.

— Как и ко всем. Или даже не ревнует, а просто привыкла раздражаться по любому поводу без разбора. Она привыкнет, никуда не денется. Мне не найти ей лучшую маму, чем ты.

Это было опрометчивое заявление. Глаза Лидии вспыхнули:

— Так вот оно что! Ты решил, что я подхожу лучше, чем эта Вероника, и поэтому переключился?

Вадим невесело усмехнулся:

— Точно. Я настолько рассудочен, что на основании подобных выводов способен заставить себя думать о девушке с утра и до вечера. Нет, круглые сутки, потому что во сне ты мне тоже снишься. Регулярно.

Лидия замерла с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Вадим воспользовался этим моментом, снова поймал её в объятия и прижался губами к её щеке.

— Я не могу без тебя, — прошептал он прямо в благоухающую кожу.

Лидия прикрыла глаза, из-под ресниц снова потекли солёные потоки.

— Вадим, не мучай меня, пожалуйста, я не могу так…

— Это ты мучаешь нас обоих, чего ради — не пойму!

— Ради чистоты совести. Думаю, тебе знакомо такое…

— Да какая тут чистота? Ты говорила ему, что не любишь его? Что остаёшься с ним только из жалости?

Лидия снова вырвалась.

— Не из жалости, а из сострадания — это тоже одна из форм любви!

— Ну вот так и скажи ему — посмотрим, сочтёт ли он это хорошим поводом.

Лидия прикрыла глаза и покачала головой:

— Я бы хотела, чтобы ты тоже уважал мою свободу выбора. Помнишь… ты должен мне желание?

— Хорошо, — мрачно кивнул Вадим.

Он сел в машину и уехал с куском железа в груди вместо сердца.

Проснулся, по привычке, рано, но разбитый в хлам, спустился на кухню за кофе. И тут раздался звонок в домофон…

Глава 19. Ультиматум

Когда Вадим увидел на экране домофона лицо Вероники, то ноющая боль в голове превратилась в острую, а к горлу подкатил тошнотворный комок. Нет, надо это прекращать, в любом случае. А то он ведёт себя, как сама Лидия — терпит в своей жизни человека, который ему нисколько не нужен.

— Привет! — победно улыбнулась Вероника, входя в гостиную.

Выглядела она очень скромно: в простых джинсах, свитере и кроссовках, не накрашенная, волосы собраны в хвост.

— Можно поговорить с тобой… в уединённом месте?

Вадим скривился:

— О чём?

— Не волнуйся, скучно не будет.

Он пожал плечами:

— Пойдём в кабинет.

Вероника прошла по коридору, чуть не пританцовывая, а едва проникла в кабинет — сразу протянула Вадиму свой смартфон с открытой на нём фотографией:

— Вот! Не буду долго ходить вокруг да около. Сразу к делу!

Вадим вздохнул и взглянул на экран. Казалось, это утро не может стать хуже, но — оно смогло! Вероника не скрывала ликования, показывая ему результат своих трудов на поприще папарацци. На фото он обнимал и