— Она права. Ты не убийца.

— Неужели? Ты хочешь сказать, что меня посадили ни за что ни про что?

Инспектор лениво опустился на стул, мастерски приняв невозмутимый вид.

— Тебя посадили, потому что федеральный судья решил, что тебе нужно отбыть тюремное заключение, прежде чем получить условное освобождение и перевод на другое место жительства.

— А я-то думал, что совершил преступление!

— Не строй из себя дурака.

Джеймс наградил инспектора свирепым взглядом.

— Я был замешан в нападении.

Райдер откинулся на стуле.

— Мне прекрасно известно, в чем ты был замешан.

— Ну еще бы! Великий и могучий инспектор все знает.

— А трусливый парень не может смотреть в лицо женщине, которую любит. Бедный малыш! Он хочет собрать свои пожитки, щелкнуть каблуками и отправиться домой. Неужели до тебя еще не дошло? Ты дома.

У пива, которое глотнул Джеймс, был вкус яда.

— Пошел ты к черту, Райдер!

— Ну-ну, посылай меня. Я единственный человек, который позволил тебе нарушить правила.

А я — человек, у которого умирает душа, подумал Джеймс.

— Расскажи ей все, Далтон. Признайся в том, что произошло.

— Не могу.

— Нет, можешь, — с этими словами Райдер прикурил очередную сигарету от окурка. — Усади ее и расскажи, что ты сделал. И если она сломается, я переведу тебя ко всем чертям. Можешь положиться на меня. Переведу.

Джеймс вскинул голову.

— Если ты не сделаешь этого, я сбегу.

— Я сдержу слово, но и ты должен сдержать свое.

Райдер давно ушел, а Джеймс все еще стоял на пороге своего дома на колесах. Наконец он вошел и принялся мерить шагами гостиную. Спустя некоторое время Джеймс схватил телефон и набрал номер Эмили. Она подняла трубку после первого звонка, и, услышав ее голос, он с силой сжал трубку.

— Это я.

— Слава богу! Я уже начала беспокоиться.

— Я же сказал тебе, что буду работать допоздна.

— Я знаю, но… — Эмили не договорила, и Джеймс мысленно выругал себя за то, что подвергает ее такой пытке. Прошлой ночью у нее был беспокойный сон — она металась по постели, что-то бормоча и вырываясь из его объятий. Когда Джеймс проснулся, он увидел, что Эмили уже встала. Его поразили темные круги у нее под глазами.

— Кори все еще у Стивена? — спросил он, зная, что мальчику нравится проводить летние дни со своим другом.

— Да, но я собираюсь забрать его.

— Попроси, пожалуйста, чтобы он побыл у них еще немного.

— Почему? Что случилось? — (Джеймс почувствовал волнение, прозвучавшее в голосе Эмили.) — У тебя странный голос.

Он судорожно вздохнул и бросил взгляд на окно.

— Ничего не случилось. Просто мне надо поговорить с тобой.

— Где?

— Здесь.

— В конюшне? Я не понимаю, почему ты не можешь прийти домой.

— Я дома. Я живу при конюшне, ты забыла? резко сказал Джеймс. Он хотел дать Эмили возможность не приходить, задуматься, стоит ли ей беспокоиться из-за него.

Вскоре она появилась. Она выглядела такой нежной и ранимой, что Джеймсу захотелось обнять ее, прижать покрепче и вдохнуть слабый аромат духов, но вместо этого он предложил ей сесть на диван. Она устроилась на самом краешке, и Джеймс мог только гадать, бьется ли ее сердце так же лихорадочно, как его. Ему показалось, что Эмили волнуется. Очевидно, она почувствовала, в каком он состоянии, несмотря на его уверения в том, что ничего не случилось.

— Ты когда-нибудь задумывалась, как я смог дать показания против банды?

— Вероятно, у тебя были какие-то факты, компрометирующие их, — предположила Эмили. — Ты мог знать о преступлениях, которые они совершили.

— Мне были известны подробности убийства.

Нападения, в котором я был замешан, — признался Джеймс. Он заметил, что Эмили побледнела, но, приняв решение быть откровенным до конца, продолжил свой мучительный рассказ:

— Я отсидел в федеральной тюрьме год за соучастие в убийстве.

Таким было предъявленное мне обвинение.

Эмили почувствовала, что задыхается. Неужели этот мужчина, который так заботливо и ласково относился к ней, помог ей выдержать битву с раком, научил неугомонного братишку вести себя как джентльмен, — убийца?

— Ты сказал, что сидел в тюрьме, но я подумала, что…

— Что меня посадили за взлом? За это я тоже отбыл срок.

Почувствовав, как комната внезапно поплыла у нее перед глазами, Эмили ухватилась за края дивана. Как он смог умышленно отнять у кого-то жизнь? Как он смог стать соучастником убийства?

— Почему, Джеймс? Почему ты оказался замешан в это?

— Потому что это был приказ клана.

— Не могу поверить, что это было так просто! Эмили смахнула ресницами набежавшие слезы. Нетерпеливым движением Джеймс отвел волосы со лба, и она увидела пугающе резкие черты его лица, жесткого и непреклонного, лица бывшего заключенного. Но он же был ее защитником, ее ангелом-хранителем, мужчиной, в которого она влюбилась без памяти. — Расскажи, как это произошло.

Эмили заметила, как у него от волнения подергивается лицо. Нервный тик, вызванный тяжелыми воспоминаниями.

— Они решили проверить, насколько я им предан, Денни Хэллуэй вызвал меня в свой офис и сказал, что поручает мне одно дело.

— Это был отец Беверли, босс?

— Да. Но тогда я еще не знал Беверли. Я был знаком с его сыновьями, но только потому, что они тоже участвовали в этом деле, — пояснил Джеймс и продолжил свой рассказ:

— Я думал, что это будет ночная кража со взломом. Все знали, что отключение охранных систем является одной из моих специальностей. Но, когда Хэллуэй сказал, что идти на дело придется всего через несколько часов, я забеспокоился, потому что подобная работа требует основательной подготовки, которую нельзя провести за такой короткий срок.

Эмили со страхом ждала страшных подробностей, связанных с убийством — преступлением, которое она не могла даже вообразить.

— Объектом оказался человек по имени Сезар Гиббоне — наркобарон, обманувший Хэллуэя. Так как Гиббоне был всегда окружен телохранителями, было решено убрать его в общественном месте, использовав две машины. Они знали, что в этот вечер Гиббоне ужинает в ресторане. Убийца, находившийся в быстроходной машине, должен был застрелить его, когда наркобарон выйдет из ресторана и сядет в свой лимузин. — Джеймс переступил с ноги на ногу. Его лицо застыло. — Я был водителем второй машины. Я должен был «случайно» врезаться в любого, кто мог попытаться «сесть на хвост» машине, в которой находился убийца.