А затем упал еще один камень, и еще.

Так началась игра. Пока зандалары наступали, Вол’джин передвигался на фланг и стрелял. Корректировщики на корабле поворачивали орудия в сторону его убежища и разбивали то вдребезги. На востоке так же поступали с укрытиями Тиратана, хотя как враги сумели разглядеть человека, Вол’джин не представлял. У него это не получалось.

Каждая волна камней отгоняла Вол’джина назад и позволяла троллям наступать. С кораблей спускали новые лодки. Некоторые зандалары даже срывали доспехи и ныряли в бухту с луками и стрелами, завернутыми в промасленную ткань. Корабли разрушали центр Цзоучина, а пешие войска двигались с берега, чтобы занять деревню.

Темный охотник не тратил стрелы зря, хотя и не всегда убивал: доспехи спасали своих владельцев от некоторых выстрелов. Изредка цель была слишком маленькой – только нога или лоскут синей кожи виднелись из укрытия. А еще на каждую его стрелу на кораблях имелись десяток камней для баллист и полтора десятка солдат.

И Вол’джин отступал. На пути он обнаружил только тело одной монашки, в нее попали двумя стрелами. Судя по следам, ведущим на юг, она закрывала от выстрелов, убивших ее, двоих детенышей.

Тролль побежал за этими детенышами через все селение. Как только их след вышел на равнину за домом, провалившимся на расщепленные сваи, Вол’джин услышал шорох. Он быстро обернулся, и увидел зандаларского воина. Вол’джин потянулся назад за стрелой, но враг выстрелил первым.

Стрела задела бок и вышла из спины. Боль запульсировала, растекаясь по телу от ребер. Вол’джин пошатнулся, упал на колено и потянулся за глефой, а враг снова натянул лук.

Зандалар торжествующе и широко улыбнулся, гордо блеснув зубами.

Мгновение спустя между этими зубами вышла стрела. На полсекунды казалось, будто бы тролля тошнит перьями. Затем его глаза закатились, и он рухнул навзничь.

Вол’джин медленно обернулся, прослеживая полет стрелы. На гребне холма смыкалась высокая трава. «Выстрел в рот. Четыре с половиной дюйма. И он хотел, чтобы я добрался до того, кто доберется до него».

Вокруг подергивающегося тролля медленно оседала пыль. Вол’джин потянулся за спину и отломил наконечник попавшей в него стрелы, а затем вытянул древко из груди. Улыбнулся, когда рана заросла, затем разорил колчан тролля и продолжил отступление с боем.

«Лучше бы шел дождь».

Яркое солнце лишь дразнило Кхал’ак, не согревая. Она стояла во весь рост на носу своей баржи – не ради демонстрации властной позы, а потому, что это была лучшая точка обзора для изучения берега.

Баржа оттолкнула в сторону лодку. Та болталась взад-вперед на низких волнах. Рулевой ее погиб – с рукой на руле, со стрелой в кишках. Это должно было быть мучительно, но его лицо больше ничего не выражало. Он таращился вперед тускнеющими глазами, которые уже исследовали мухи.

Песок зашипел под корпусом баржи, мягко ткнувшейся в берег. Кхал’ак соскочила на землю, темный плащ развевался у нее за спиной. Ее ждали два воина – капитан Нир’зан и тролль покрупнее, с массивным щитом. Они немедленно встали навытяжку и резко отдали честь.

Она ответила на приветствие, не скрывая недовольства в голосе.

– Вы поняли, что произошло?

– Насколько это возможно, госпожа, – Нир’зан повернулся к деревне. – Прибыли заранее и разведали все. Беспрепятственно высадили разведчиков в бухте к западу. Двое из них доплыли сюда, убили двух пандаренских рыбаков. Захватили высоты. Оставались на позиции, согласно приказам. Разведчики двинулись в глубь суши. Все шло по плану.

Кхал’ак взмахнула рукой, обводя картину разрушений.

– План пошел насмарку.

– Да, госпожа.

– Почему?

Зандаларский воин прищурился.

– «Почему» может быть менее важным, чем «как», госпожа. Идемте.

Она последовала за ним в деревню, в развалины дома почти в пятидесяти ярдах от берега. При их приближении другой воин встал на колено и откинул в сторону циновку из камыша. Она берегла единственный отпечаток ноги.

По внутренностям Кха’лак будто пробежала ледяная волна.

– Не один из наших?

– Нет. Определенно тролль, но слишком маленький для зандалара.

Кха’лак обернулась и взглянула обратно в сторону пляжа.

– Этот стрелок убил рулевого?

– И другого воина на той же лодке.

– Очень хороший выстрел.

Нир’зан показал на восток.

– Вот там, где вы видите лейтенанта, есть еще след. Человек, с нашими стрелами. Он убил другого рулевого.

Она мысленно измерила расстояние от дальнего солдата до берега.

– И с одним из наших луков, да? Ему повезло?

Нир’зан поднял подбородок, обнажая горло.

– Я бы хотел в это верить. Но не могу. Ни удача, ни лук не оставляют человеческих следов.

– Честность. Хорошо, – она медленно кивнула. – Что еще?

Воин направился прочь из деревни на юг, по дороге.

– Мы нашли в городке еще несколько тел. Лучники убивали и двигались быстро. Выигрывали время для эвакуации остальных. Много следов ведет на юг. Вам захочется на это взглянуть.

Нир’зан привел ее туда, где лежала одна из пандаренов, прибитая к земле двумя стрелами. Даже после смерти, даже в доспехах с мордой ревущего льва существо выглядело до нелепого добродушным. Кхал’ак припала на колено рядом с телом и ткнула в бедро пальцами. Несмотря на смертное окоченение, она видела, что пандаренка мускулистая и крепко сбитая.

Она подняла взгляд.

– Я не вижу ни оружия, ни перевязи.

– Лапы, госпожа.

Она взяла лапу и провела большим пальцем по костяшкам пандаренки. Мех стерся. Темная кожа – в мозолях. Ладонь казалась такой же загрубевшей.

– Это не рыбаки.

– Мы нашли еще четверых. У некоторых было оружие, – воин замялся. – Все убивали.

– Покажите.

Они продолжили путь на юг, а затем свернули в травянистую лощину у дороги. Кхал’ак сама выбрала это место для засады. Она хотела, чтобы разведчики убили несколько беженцев и загнали остальных обратно в деревню. Пандарены должны были послужить носильщиками и грузчиками, как только войска захватили бы ее.

Она изучила бойню тяжелым взглядом. Ее войска, хотя и в легкой броне, с легким оружием, чтобы передвигаться быстро, были разбросаны, разбиты. Три десятка мертвецов, и всего несколько пандаренов несли ответственность за весь этот разгром? То, что она видела здесь два их тела, означало, что они не пытались забрать своих погибших. И даже если двое или трое ранены на каждый брошенный труп…