* * *

Уничтожив последнюю снайперскую точку, маленький отряд встал на лыжи и приступил к поиску ночлежки шюциков. Самая наезженная лыжня привела к добротному домику с пристройкой, где сладко спали четыре девицы. Разбуженные активистки Лотта-свирд[28] явно оставались в стране грез и потребовали сложить оружие. За непослушание девы не старше двадцати пригрозили страшными карами, пообещав голыми привязать к соснам.

– Не умеешь ты убеждать сварливых баб, – сделал вывод Василий и влупил самой крикливой увесистую оплеуху.

Кандидатка в валькирии отлетела к стене и затихла в отключке, подружки вняли доводу и тоже замолкли. Мера воздействия непедагогична, но действенна, и Костя обратился к притихшим девчушкам:

– Быстро и подробно расскажите о составе отряда шюцкора.

– Еще чего! – крикнула пышнотелая блондинка. – Скоро сам увидишь!

Девы явно не дружили с головой, не осознавали, что русский отряд не прополз тайными тропами мимо снайперских засад. Не желая попусту терять время, Костя взвел винторез и уткнул ствол блондинке в колено:

– Последний раз спрашиваю!

– Пошел в… – девица задрала подол.

Сорок пятый калибр громыхнул до звона в ушах, активистка завизжала и покатилась по полу. Больно, спора нет, он отвел ствол в сторону, но пламя выстрела крепко обожгло ногу. Костя направил винторез на соседку, та побледнела и обделалась, зато подружка начала спешно выдавать «секреты». Среди прочего дева назвала количественный состав отряда, который совпал с лежащими в заимке вещами. Задание выполнено, снайперы уничтожены, и Костя приказал:

– Якимов и комроты с двумя бойцами забирают девок и дуют в полк. Мы остаемся здесь до вашего возвращения.

– Сбегут стервы, – засомневался Василий.

– В пристройке должны быть лошадь и сани. Плоскозадых телок связать и накрыть тулупами.

– В ночных рубахах? – спросил один из бойцов и захохотал.

Устройство охотничьих заимок везде одинаково, и лошадь тоже обязательна. Никто в здравом уме не отправится пешим ходом за сто километров, а ближайшая финская деревня еще дальше. В данном конкретном случае обнаружили трех лошадок. На радостях сделали две упряжки, посадили в розвальни пленниц и прямиком погнали к дороге.

Пока Костя провожал товарищей, оставшиеся бойцы нашли запас продовольствия. Трофейную еду разложили в центре заимки и заспорили по поводу праздничного меню.

– Ничего не надо готовить, – с усмешкой возразил Костя. – Ужин в печи за заслонкой, хватит на весь отряд.

Привычная с детства дичь с картошкой, грибами и капустой навеяла воспоминания о безвозвратно сгинувшем времени. Сердце резанула мысль о предстоящей страшной войне с бомбежками мирных городов и блокадой. Возврата в спокойную и сытую жизнь нет, а будущее сулит кровавые испытания, которые еще надо суметь преодолеть и остаться живым.

В душевном расстройстве Костя вышел из охотничьего домика и сел у вкопанных столбов с крепкими жердями между ними. Это не забор, здесь сушат шкуры лосей и кабанов. Лес молчал, лишь ветер безразлично шумел в макушках сосен. Следом вышли бойцы, торопливо курнули и побежали спать. Со стороны просеки послышалась разноголосица моторов в сопровождении лязга гусениц. Это бронированный караван повез передовым частям продовольствие и снабжение. Вскоре к рыку техники добавился перестук копыт, а меж деревьев замелькали огоньки керосиновых фонарей.

– Герой, за день ликвидировал банду шюциков! – Капитан стиснул Костю в крепких объятиях.

– Можно сказать, что спас весь полк! – присоединился с поздравлениями комполка.

– Никого я не спас и не ликвидировал. – Костя указал на уходящую в лес санную дорогу.

– Оставим в охотничьем домике засаду с пулеметом, мои парни в три минуты перебьют отряд белофиннов.

– Ты в своем уме? В лесу пулемет забросают гранатами и сожгут заимку вместе с бойцами!

Штабной офицер и комполка переглянулись, по-видимому, они успели послать начальству победный рапорт. После небольшой заминки оба принялись упрашивать добить эту «белофинскую» сволочь, обещая со своей стороны всяческую поддержку. Костя без раздумий согласился, кроме него здесь нет понимающих лес людей, а попытка научиться в бою приведет к ненужным жертвам.

Ворошилов считал себя знатоком стратегии и тактики сражений, что значительно усложняло работу Генерального штаба. Из военачальников он признавал лишь маршала Кулика[29], не оставляя остальным права на самостоятельные решения. Не был исключением и начальник ГПУ, что породило между Ворошиловым и Мехлисом непримиримую вражду.

Будучи среди немногих, кому дозволялось обращаться к Сталину на «ты», «красный маршал» беспощадно расправлялся с неугодными командирами. Тому пример – корпусной комиссар[30] Артузов, пытавшийся возродить в ГРУ разведывательно-диверсионные отряды и ОСНАЗ. Всего лишь один несдержанный спор с Ворошиловым завершился для него арестом и расстрелом без суда и следствия.

Разведывательно-диверсионная работа за линией фронта относится к исконной епархии военных, а Берия за нее взялся. Почему? Он не входил в круг приближенных к Сталину и не мог навредить Ворошилову. Даже наоборот, рисковал с треском вылететь обратно в Грузию. Поэтому пакет с на́рочным из Ленинграда нарком ждал с трепетом мальчишки перед первым свиданием.

Начальник ленинградского ГУВД поступил строго по правилам служебной переписки. Полученный из штаба армии конверт вложен в стандартный пакет НКВД вместе с сопроводительной запиской. К сопроводиловке – не придраться, нейтральный служебный слог сообщал о пересылке отчета о боевых действиях совместной группы пограничников и милиционеров.

Вложив пакет в папку доклада Самому, Берия отправился на рутинный ежедневный доклад. Выслушав сводку, Сталин обычно достает одно из полученных писем с жалобами на НКВД и начинает дотошно выяснять детали событий в очередном заштатном городке. Очень неприятный момент, ибо невозможно знать обо всем. В этот день Сталин прочитал возмущенное послание трудового коллектива о пассивности РККА на финском фронте. В обсуждение военных действий вступать нельзя, зато есть повод, и Берия протянул пакет:

– Сегодня получил пакет с отчетом действий отряда НКВД во вражеском тылу.

Вождь неспешно разложил на столе бумаги, сначала прочитал сопроводиловку, затем – запрос из штаба Восьмой армии, усмехнулся и иронично спросил:

– Не врут? Три человека не могут за день уничтожить вражеский взвод.