– Тебя... тебя... убить хотят, – заикаясь от плача, повторила та.

– Кто?

– Не знаю-у-у-у.

– За что?

– Ты кому-то меш...меш... меша-а-а-ешь.

– Кому?

– Я не знаю-у-у-у, – еще пуще разрыдалась Альбина.

– Мне кажется, ей срочно нужен доктор, – растерянно сказала Надя, посмотрев на Лидию Ивановну. Та со страхом таращилась то на Алю, то на Надежду и еле слышно бормотала:

– Ой, деточка моя, надо же, убить, ужас-то какой.

– Лидия Ивановна, хватит повторять всякую чепуху, – нахмурилась Надежда. – Посмотрите, с ней же истерика, нужно доктора вызвать. Может, ей укол нужен успокаивающий?

– Я не хочу никакого доктора! Не хочу никаких уколов! Я ничего не хочу-у-у-у, забери меня отсюда домо-о-ой, – продолжала скулить Альбина.

– Я бы забрала, только врачи тебя не отпустят, ты же понимаешь, – виновато развела девушка руками. – А что, если тебя тайком отсюда увезти? – заговорщически прошептала она.

Словно подслушав ее мысли, в палату вошел врач, заместивший Георгия Петровича. Увидев Альбину в слезах, он нахмурил брови.

– Так-так-так, что происходит? Почему больная рыдает? Разве я вам не говорил, что ее нельзя волновать? – строго спросил он, глядя на Надежду.

– Я ее не волновала, – растерянно моргая, ответила та. – Просто она домой хочет, вот и плачет.

– Альбина Борисовна, в чем дело? Вас кто-то расстроил? Если так, то я вообще запрещу посещения. У вас на нервной почве может начаться криз, а этого никак нельзя допускать. Это чудо, что вы так быстро вышли из комы, вам нужно быть предельно осторожной. Нервничать ни в коем случае нельзя, только положительные эмоции, только положительные. Вы меня слышите?

– Слы... слышу, – ответила та, продолжая всхлипывать.

– В двенадцать тридцать вас повезут на томограмму, будьте готовы.

– Куда повезут?

– На томограмму, это вроде кардиограммы, только для головы, – объяснил врач. – А вас, милая девушка, я попрошу заканчивать посещение, больной нужно отдохнуть перед процедурой, – обратился он к Надежде.

– Как заканчивать? – растерялась та. – Я только всего полчасика и побыла.

– Этого вполне достаточно на первый раз. Марина, а вы что в этой палате делаете? – повернулся врач к медсестре. – К вам уже очередь стоит на уколы, а вы здесь прохлаждаетесь.

– Я на минутку забежала, Виктор Николаевич, уже ухожу, – прочирикала та и пулей выскочила за дверь.

– Прошу через пять минут покинуть палату, – распорядился тот не терпящим возражения тоном. – Всего доброго, дамы.

– До свидания, – хмуро ответила Надя и, посмотрев на расстроенную подругу, пожала плечами. – Не переживай, я к тебе завтра приеду.

– Забери меня отсюда, Наденька, – зашептала Аля, как только врач скрылся за дверью. – Мне дома будет лучше, я знаю! Мне здесь только витамины капают и успокоительные таблетки дают, а их я могу и дома принимать.

– Я что-нибудь придумаю, верь мне, – пообещала Надя. – Завтра я приеду, как и сегодня, в одиннадцать, и мы с тобой поговорим на эту тему, о’кей? – улыбнулась девушка. – Только обещай, что больше не будешь плакать и нести всякий... короче, больше не смей плакать.

– Обещаю, – кивнула Альбина и вытерла слезы. – Ты не догадалась мне мобильник привезти?

– Ой, хорошо, что напомнила, – обрадовалась Надя и полезла в свою дамскую сумочку. – Конечно, привезла, вместе с зарядным устройством. Благодаря твоему телефону, между прочим, врачи и нашли меня. Мне его доктор отдал, когда я сюда приезжала. Если что, звони, и я сразу же примчусь. Сегодня, часиков в пять или в шесть, к тебе девчонки приедут, Галка с Люсьеной. Я их с собой звала, но они не смогли. Я-то сама себе хозяйка, а у них работа подневольная, просто так не уйдешь. Ну все, моя хорошая, я ухожу, чтобы врач не ругался, – заторопилась она. – Как только тебя привезут с процедуры, ты мне сразу же отзвонись. Скажешь, что и как, чтобы я не волновалась.

– Хорошо, – кивнула Альбина. – Надя, будь поосторожней, пожалуйста.

– В каком смысле? – не поняла та.

– Ну... я не знаю, как объяснить, – замялась девушка. – Короче, подумай, как меня побыстрее забрать отсюда, ладно? Я хочу быть рядом с тобой, мне так будет легче, и я сразу же выздоровею.

– Я, кажется, уже все придумала, – оживилась Надежда. – Попробую что-нибудь сделать, чтобы перевести тебя к своей тетке, в Склиф. Местные доктора не разрешили мне это сделать, пока ты в коме была, а сейчас им возразить будет нечего. Думаю, сейчас ты вполне транспортабельна. Там за тобой и уход будет другой, и никто надоедать не будет... кроме меня, конечно, – засмеялась Надя. – Все, дорогая, я побежала, не грусти, все будет тип-топ.

Надя поцеловала подругу, попрощалась с Лидией Ивановной и вышла из палаты. Она уже подходила к лестнице, когда услышала мужские голоса. Один из них принадлежал Виктору Николаевичу, доктору, который попросил ее уйти из палаты.

– Да, уже со вчерашнего дня вся больница гудит, как улей, о ее внезапно открывшихся способностях после клинической смерти и последующей комы. А сегодня, как только стало известно об аварии, в которую Георгий попал, так только об этом все и говорят. Она, мол, предупреждала его, а он не послушался, и вот результат.

– А она действительно Гришу предупреждала? – спросил собеседник.

– В том-то и дело, да еще и при свидетелях. Прямо там, в палате, когда он осматривал ее, она сказала, чтобы Георгий не садился в свою машину. Он только посмеялся, а теперь лежит со сломанными ребрами, – подтвердил эскулап. – И с этим не поспоришь, как ни крути, – вздохнул он. – Марина еще наша бегает и трещит, как сорока, об открывшихся способностях пациентки. Она вроде о свадьбе Марине сказала, что-то об ее женихе и подруге, и якобы все подтвердилось. Вся больница с самого утра чуть ли не на ушах стоит: ясновидящая в седьмой палате лежит!

– Чудеса, да и только, – усмехнулся второй врач. – Много раз слышал о таких вещах, но никогда не сталкивался, да и не верил, если честно. Но против очевидных фактов возразить нечего. И что вы собираетесь с этим феноменом делать? – спросил он.

Надежда шмыгнула за выступ стены, поняв, что они говорят об Альбине. Она притаилась, желая узнать, о чем дальше пойдет речь.

– Необходимо провести тщательное исследование. Сегодня я в срочном порядке назначил девушке томограмму: хочу изучить полушария ее головного мозга, а дальше будет видно.

– Вы сообщите в Институт мозга?

– Пока рано, я хочу сам разобраться. Им только скажи, они сразу же ее отсюда заберут, а потом все лавры себе припишут. Нет, я сначала сам исследую больную, проведу кое-какие опыты, запротоколирую все, чтобы потом они не сказали, что это – их заслуга.

Голоса постепенно удалились, и Надя осторожно высунулась из-за стены. Она увидела двух врачей, идущих по коридору.