– Твою мать! – возмущенно выдохнула она. – На Альке собираются ставить опыты? Да никогда в жизни я не допущу этого, чтоб вам провалиться! Завтра же украду ее отсюда, и попробуйте тогда ее достать. Ишь, что надумали! Она переживает, рыдает даже, а вы еще исследовать ее вздумали? Коновалы и есть!

Девушка опрометью бросилась к выходу, пулей выскочила на улицу и нырнула в свою машину.

– Вот уроды, – продолжала возмущаться она. – Кто ж вас врачами-то назвал? Она вам не подопытная обезьяна, чтобы ее исследовать, а моя лучшая подруга, живой человек, между прочим...

В этот момент у нее совершенно вылетело из головы то, о чем ее предупреждала Альбина. Но вспомнить пришлось – чуть позже.

Надя еще некоторое время сидела в своей машине, переваривая разговор, услышанный в коридоре больницы. Негодование, клокотавшее в ее груди, уже готово было вырваться наружу, ей пришлось постараться, чтобы сдержать его и не вернуться обратно, так хотелось вцепиться эскулапу в волосы. Девушка закрыла глаза, досчитала до десяти, чтобы немного успокоиться, и завела машину. Она бросила взгляд на здание больницы и, как нарочно, увидела в одном из окон доктора-экспериментатора. Она раздраженно крутанула руль и выбралась на проезжую часть. Злость с новой силой обуяла Надежду, и она поторопилась уехать, чтобы не натворить бед.

– Только посмотрите, люди добрые, что этот эскулап надумал, а? – возмущалась она. – Опыты он собрался проводить! Совсем свихнулся, над живым человеком издеваться! Я тебе такие опыты устрою – мало не покажется! Алька трясется от страха, не знает, что происходит с ее мозгами, и ты еще!.. Я тебя быстро выведу на чистую воду, я тебе устрою небо в алмазах! – На кроликах тренируйся, а мою подругу ты не получишь. Я на тебя в суд подам, будешь тогда знать. Ох ты, черт, – встрепенулась она и резко нажала на тормоза. – Он же в двенадцать тридцать собирается делать Альке томограмму!

Надежда торопливо вытащила из сумочки мобильник и набрала номер подруги. «Хорошо, что я догадалась привезти Альке телефон», – подумала она, прислушиваясь к гудкам.

– Алло, – раздался в трубке незнакомый голос.

– Это кто? – растерялась Надя.

– Лидия Ивановна, – ответила женщина. – А вы кто?

– Лидия Ивановна, это Надя, я только что у вас в палате была, Альбину навещала. А почему трубочку вы взяли, а не она?

– Медсестра ее увезла.

– Как увезла?

– Очень просто: в инвалидную колясочку посадила и увезла.

– А куда?

– На процедуру.

– Но ведь доктор сказал, что она в двенадцать тридцать будет, а сейчас только двенадцать...

– Ну сначала какие-то анализы будут брать, а уж потом все остальное. А ты что хотела-то, деточка? Сказать что-то забыла Альбиночке? Так я все ей передам.

– Нет-нет, Лидия Ивановна, ничего... впрочем, попросите, чтобы она мне перезвонила, как только вернется с процедуры.

– Хорошо, я ей скажу.

– Спасибо, до свидания, – проговорила Надя и отключила трубку. – Надо же, как шустро они взялись за нее, – прошептала она. – Надо что-то делать, причем срочно. Поеду-ка я в Склиф, к своей тетке, пусть что хочет делает, но завтра же посылает сюда машину «Скорой помощи» и забирает Альку к себе.

Через час Надежда влетела в кабинет своей тетки как угорелая и прямо у порога выдохнула:

– Тетя Катя, Альку нужно срочно оттуда забрать, там врачи сумасшедшие!

– И тебе «здравствуй», дорогая племянница, – усмехнулась тетя.

– Ой, извини, тетя Катя, привет, я такая расстроенная, слов нет, – пробормотала Надя. – Умоляю, сделай что-нибудь, иначе я сама ее оттуда украду, умыкну из-под самого их носа, и пусть меня за это судят, – на одном дыхании выпалила она.

– Надюша, присядь-ка, чайку попей, успокойся, а потом расскажешь, что случилось, – невозмутимым голосом проговорила женщина. – Тогда и решим, кого откуда красть, увозить, похищать, умыкать или еще что-то делать, – засмеялась она.

– Тетя Катя-а-а-а, – простонала девушка. – Как ты можешь над этим смеяться?

– Над чем именно? Ты почему так разверещалась-то? Может, объяснишь сначала, в чем дело? А уж потом можно и истерику устроить, я валерьяночки на всякий случай для тебя накапаю, граммов двести, чтобы сразу наповал, – не дрогнула тетка.

– Вот непробиваемая, – проворчала Надя и, посмотрев на тетку, невольно улыбнулась. – Прости, ради бога, но я и правда такая взвинченная, что ничего не соображаю. Прямо готова рвать и метать.

– Рвать и метать можешь где-нибудь в другом месте, а не в моем кабинете. Я тебя внимательно слушаю, – спокойно проговорила Екатерина Викторовна. – Вот, бери бокал с чаем, я с мятой заварила, пей и рассказывай.

Надя уселась за стол напротив своей тетки и взяла в руки бокал.

– А конфеточки у тебя нет? – спросила она.

– У меня, как в Греции, все есть, – улыбнулась женщина и, встав из-за стола, подошла к шкафчику. Она достала оттуда коробку конфет, плитку пористого шоколада, упаковку печенья и еще одну коробку с зефиром, тоже в шоколаде.

– Шоколадный рай, – невольно засмеялась Надежда. – Ты, тетушка, так скоро на двух стульях не поместишься.

– Сама почти не ем, все больше гостей угощаю и медсестрам раздаю, – махнула та рукой. – Ну не выбрасывать же? Больные несут и несут, а отказываться неудобно, ведь они от души дарят. Ну рассказывай, что у вас случилось?

– Случилось – это очень мягко сказано, – нахмурилась Надя. – Альку нужно срочно забрать из подмосковной богадельни, там ее точно угробят.

– Ты же мне вчера звонила, сказала, что она пришла в себя, врачи говорят, что все замечательно и за ней там хороший уход. Ей снова стало хуже?

– Нет, что ты, – замахала Надя руками. – Слава богу, с ней все в порядке, я только что оттуда, виделась с ней, разговаривала. Выглядит замечательно, настроение вроде тоже ничего, если не считать... Даже и не знаю, как сказать.

– Говори как есть.

– Понимаешь, тетя, дело в том, что у Альки открылись странные способности... Как объяснить-то, чтобы ты правильно все поняла?

– Надежда, что ты тень на плетень наводишь? Я же сказала, говори все как есть, – повторила та. – Надеюсь, разберусь как-нибудь. Вроде не глупая у тебя тетушка? – засмеялась она.

– После клинической смерти и последующей комы у Альки открылись способности к экстрасенсорике, – Надя опустила глаза. – Я понимаю, что это звучит не совсем правдоподобно, но факт – вещь упрямая, с ним не поспоришь. Она и о своей соседке по палате все рассказала, и о медсестре, и доктора предупреждала, чтобы он в свою машину не садился. Он не послушался и в тот же вечер попал в аварию, теперь тоже в больнице лежит, с переломанными ребрами. Ой, а мне она сказала, что... впрочем, неважно, у нее истерика началась, вот и... Тетя Катя, наша Алька теперь ясновидящая, оказывается!