Деке развалился в своем рабочем кресле и взгромоздил ноги на микшерский пульт. В этой удобной позе он внимательно наблюдал, как где-то во Франции группа красивых, о измученных парней из последних сил жмет на педали, пытаясь въехать на велосипедах на какую-то гору.

— Привет, солнышко! — Звукорежиссер убавил звук телевизора и взглянул на часы. — А ты что-то рано.

— Знаю. — Карли села на место продюсера. — Я специально: хочу поговорить с тобой до начала записи.

— Правда? — Деке снял ноги с пульта и подкатился на кресле поближе.

— Послушай, Деке, ты говорил Эвану о том, что мы вместе?

На лице звукорежиссера вспыхнула мгновенная озорная улыбка. Как правило, она безотказно действовала на женщин.

— А что, он сказал тебе?

— Но неужели это правда? — Карли не могла поверить. Молодой человек беззаботно пожал плечами, отказываясь признавать серьезность преступления:

— Да я просто подумал, что если он решит, будто между нами что-то есть, то перестанет так безжалостно на тебя наезжать.

— Что-то… — деревянным голосом повторила Карли.

— А, кроме того, мне совсем не нравится, как он на тебя смотрит.

— И как же?

— А так, будто только и думает о том, как бы половчее тебя уложить и…

— О Господи! — Карли зажала уши ладонями и запела национальный гимн, глядя, как шевелятся губы Декса. Вовсе не хотелось обсуждать с ним Эвана и секс, пусть даже гипотетический.

Деке помахал рукой перед лицом Карли. Она перестала петь и опустила руки.

— Во всяком случае, — лукаво заметил он, — ты получила представление о моих намерениях и мотивах.

Карли с решительным видом покачала головой.

— Как я понимаю, ты просто пытался защитить меня. Это, конечно, очень здорово, но ошибочно с тактической точки зрения. То есть я хочу сказать, что Эван вполне мог подумать, что если мы вместе, то против него. Понимаешь?

— Итак, чего же ты хочешь? Чтобы я признался, что между нами ничего особенного не происходит?

— Да. То есть нет. Я имею в виду… черт возьми, я не знаю…

Карли принялась мерить шагами комнату, перебирая в уме возможные сценарии. Если Деке вдруг откажется от собственных слов, то это только вызовет у Эвана лишние подозрения. Но вести себя так, словно между ними нечто большее, чем просто дружеские отношения, тоже нельзя. Сделать вид, что ничего не произошло, и пустить события на самотек? Это вряд ли лучший выход, но иного сейчас не дано.

— Слишком поздно идти на попятную, — наконец решила Карли. — А потому, наверное, самое разумное сейчас — просто вести себя более сдержанно. В его присутствии надо заниматься делом, и все. Мы на работе. Никаких шуточек. Это должно его как следует взбесить.

— Да его и так все бесит, — заметил Деке.

Карли перестала ходить из угла в угол и остановилась перед приятелем.

— Просто положись в этом деле на меня, хорошо, Деке? Думаю, мне удастся найти верный тон.

Молодой человек встал и нежно провел пальцем по щеке Карли.

— Хорошо, солнышко. Это твое дело. Я умываю руки и больше не возьму в голову ни самого Эвана, ни его проект. Занимаюсь им исключительно ради тебя.

Теперь уже мало было просто заткнуть уши — стоило бы прыгнуть в ближайшую шахту и засыпать ее за собой. Что же будет дальше?

— Добрый вечер, голубки, — приторно-сладко пропел Эван, входя в студию. — Давайте договоримся, что миловаться будете после работы, хорошо?

Деке медленно убрал руку от лица Карли и любезно улыбнулся режиссеру.

Видеоряд состоял из черно-белых фотографий молодой Арлин, разодетой в пух и прах и с зачесанными назад светлыми волосами. На каждом из снимков героиня или пела, стоя перед оркестром, или же позировала под руку с каким-нибудь стильным мужчиной. Голос Карли, наложенный на музыкальную дорожку, рассказывал:

— Арлин провела в Чикаго два года, постоянно переходя из одного клуба в другой. Пять раз она меняла оркестры и, наверное, столько же, если не больше, — мужчин. Однако несмотря на подобную переменчивость — по отношению и к тем, и к другим, — недостатка в претендентах и соискателях не ощущалось.

Монитор погас.

— Пока это еще не совсем то, что требуется, но настроение ты уловила достаточно точно, — пояснил Эван. — Понимаешь, о чем я?

Карли кивнула:

— Да, конечно. Всю правду и с легким налетом грусти, да? Чтобы не получилось слишком сухо. Личное отношение и все такое прочее.

— Да, именно так. Давай переделаем пару строчек, а потом пойдем дальше. — Эван протянул очередную стопку листов.

— Хорошо. — Карли вошла в кабину. Как приятно, что сегодня Эван ведет себя так спокойно и деловито. Может быть, в конце концов все наладится? Честно говоря, готовый фрагмент производил сильное впечатление. Если дальше получится не хуже, то можно надеяться на продолжение карьеры в документальном кино. Но только, конечно, не с Званом.

Озвучивание документальных фильмов принципиально отличалось от эмоционально бурных диалогов в мультфильмах и от короткого, но требующего полной отдачи спринта рекламных роликов. Темп здесь был куда спокойнее, оставалось время для раздумий и сомнений. Если говорить о дистанциях, то это был марафон, и напряжения он требовал совсем иного. Если бы она участвовала в проекте по доброй воле, то, возможно, и отношения с Эваном сложились бы совсем иначе. Может быть, эти отношения могли бы даже оказаться хорошими?

Как бы не так! Кого, черт возьми, она пытается обмануть?

Нет уж, работа с Эваном никогда не станет приятной. Он диктатор по натуре. Никто не смеет при нем и слова сказать, не говоря уже о том, чтобы спорить и давать советы. Так на что же надеяться Карли Бек, актрисе с подмоченной репутацией, рекламирующей дезодорант с запахом тропического бриза? Таким, как она, подобает знать свое место.

Карли не стала возражать, когда Эван сообщил, что намерен проводить ее до машины. Ведь уже целую неделю она собиралась поведать ему о Джесси Кламп. Свободолюбивая натура рвалась без церемоний выложить всю правду. Однако та часть сознания, которая не уставала контролировать действия, не позволила это сделать.

— Я разыскала Джесси Кламп, — наконец без всякого предисловия сообщила Карли в тот момент, когда они подошли к «ауди».

— Браво! — без всякого выражения поздравил Эван. — Кстати, а кто она, черт возьми, такая?

— Джесси Кламп, — повторила Карли, удивляясь, что он не вспомнил имя сразу. — В Нью-Йорке Арлин Барлоу снимала квартиру вместе с ней. Хореограф.

— А, вот кто, — безучастно произнес Эван.

— Сейчас она дает уроки танцев здесь, в Голливуде, — гордясь собственной осведомленностью, пояснила Карли. — Надеюсь, что в ближайшую субботу, вечером, смогу с ней поговорить. Возможно, она что-нибудь знает.