ржавого железа на забетонированную площадку. Задача Стивена — рассортировать металл, порезать на куски и загрузить в вагонетку, которую потом оттолкать руками по рельсам в цех. Ни о каких подъёмных механизмах, кроме самодельных, речи не шло.

Работать приходилось на улице, в любую погоду. Спецовка настолько старая, что расползалась по швам. Если шел дождь, Стивену приходилось трудиться, напялив поверх спецодежды вылинявший дождевик. А если валил снег, и руки примерзали к ржавому железу, он скидывал дырявые варежки и отогревал окоченевшие пальцы, запихнув их под мышки. Бытовка эмигрантам не положена, только небольшой самодельный навес в самом дальнем углу двора.

Напарником Стивена стал Прокофич — старый, но все еще крепкий и совершенно неразговорчивый дед, научивший пользоваться газовой горелкой и бензиновой болгаркой. Особо неподъемные железяки приходилось распиливать на части, если они не желали помещаться в вагонетке целиком.

В цех Стивена не пускали, не было доступа. Там работали только граждане Метрополии. Тележку затолкал через ворота и пошел вон. Охрана побаивалась диверсий, поэтому на территории предприятия царствовали суровые законы. За малейшее нарушение — увольнение с «черным билетом». Пожизненное лишение права на трудоустройство.

Стивен не стал спорить и смирился со своей участью. В металлоломе иногда попадались интересные побрякушки, из которых при прямых руках можно было изготовить что-то нужное, а затем вынести через проходную за пазухой или в кармане брюк.

Руки у Стива росли откуда нужно, а инструментом обеспечил Прокофич. Мелочовку в виде самодельных кастетов, поджигов или ножей удавалось сбыть на блошином рынке, обменяв на патроны. Паек оказался скудным, быстро растущему и крепчающему на глазах организму не хватало калорий, приходилось как-то выкручиваться. Еще сложнее оказалось доставать одежду. Новая стоила непомерно дорого, а старые обноски совсем обветшали. Достать военную куртку или ботинки считалось верхом престижа и успешности.

Стивен по-прежнему жил в общем бараке, он уже давно привык и приспособился ко всему. Одно раздражало — невозможность иметь личные вещи. Ушел на работу, вечером вернулся в барак, а все сперли. Воровство процветало, и бороться было бесполезно. Только нервы себе испортишь и здоровье от постоянных драк. Проще вообще ничего не иметь, кроме минимально необходимого, что помещается в карманах.

Прошли годы…

Прокофич постарел и резко сдал, поэтому основная тяжесть работы теперь легла на плечи Стивена. Некоторое время им еще удавалось трудиться вместе, все-таки привыкли друг к другу за это время. Делились последним куском хлеба и последним патроном, вместе прятались от дождя под навесом. Старик задыхался, часто хватался за сердце, но терпел и никогда не жаловался, молча тянул свою лямку. А однажды потерял сознание прямо посреди площадки.

Стивен не на шутку перепугался, что дед сейчас умрет, оттащил бездыханное тело под цеховой козырек, вызвал заводского санитара. Старика привели в чувство пузырьком нашатыря, после чего незамедлительно уволили. Пенсия по старости эмигрантам не положена. Ни друзей, ни родственников у старика не было. Стивен почти две недели разыскивал Прокофича в гетто, но так и не нашел. Слишком велика территория. Слишком много народа. Хаос и неразбериха царили повсюду.

В помощники определили новичка, тощего заморыша, почти не говорящего на интерлингве и не умеющего абсолютно ничего. Стивен намучился, пытаясь обучить пользоваться инструментом. Работать вновь приходилось за двоих, толку от помощника не было никакого. Однажды в сердцах, не выдержали нервы, съездил ему кулаком в рожу. Результат оказался плачевным, обоих немедленно уволили за драку. Хорошо хоть без «черного билета», но все равно обидно. Хотел ведь как лучше. Пытался научить. Старался обеспечить план. Не оценили…

Тем временем в гетто начались «чистки». Ежедневно арестовывали и увозили в неизвестном направлении сотни людей. Впрочем, догадаться куда — несложно. На болота! Куда же еще? Кто-то же должен сдерживать нечисть, наступающую на города, и обеспечивать жителей мясом мутантов. Безработному Стивену замаячила невеселая перспектива ареста и последующей высылки за уклонение от всеобщей трудовой повинности.

Он устроился грузчиком в порт, но в первый же день поскользнулся на мокром и скользком от чешуи трапе, упал и повредил ногу. Не повезло! Отлеживаясь в бараке, ломал голову, что теперь делать, как жить? То, что его больше не возьмут на работу в порт, было ясно, как дважды два. Кому нужен растяпа, не умеющий твердо стоять на ногах?

Для эмигранта без профессии больше в этом сраном городке работы не было никакой.

Нужно срочно менять место жительства, решил Стив. Перебираться в Столицу он резко передумал. Лучше поближе к болотам. Можно подвизаться на разделку туш или даже по контракту в «погранцы». Там, где трудно и опасно, отношение к эмигрантам слегка помягче. Никто из граждан не хочет рисковать собственной шкурой понапрасну, а унтерменш не жалко, одним больше, одним меньше…

Но для того, чтобы уехать, тоже нужны патроны. Бесплатно никто не повезет, а это единственная стабильная валюта.

Однако патронов не было совсем. Пистолет давно продан. Нога распухла. Было бы неплохо показать рану врачу, но за вызов тоже нужно чем-то заплатить. Вот только чем?

Он опять сжал зубы и валялся на кушетке голодным несколько дней. Сильно похудел, осунулся и зарос щетиной.

Когда нога зажила, устав бегать от облав, он сам вышел к «миротворцам» и в порыве отчаяния спросил, как можно поступить к ним на службу? Молодые крепкие ребята в черной форме дружно заржали, но не послали по известному адресу и даже не арестовали, а усадили в автозак и куда-то повезли. Стивен приготовился к худшему, хотя терять было уже совсем нечего.

К собственному немалому удивлению в конце пути он оказался в рекрутском пункте, где ему очень спокойно объяснили, что стать «миротворцем» он не сможет, «служба охраны общественного правопорядка» набирается исключительно из граждан Метрополии. Но его могут взять в «драконы» — охрану Метрополии от внешних врагов. Правда, служба там не сахар, и есть риск не дожить до глубокой старости, но сейчас никаких крупных войн с соседними территориальными образованиями нет, и вроде бы даже не предвидится. Ну а локальные стычки всегда заканчиваются победой «драконов», об этом все знают.

Последним доводом стало совершенно невероятное заявление — через десять лет безупречной службы «дракон» получает гражданство Метрополии.

Сердце бешено забилось в груди. Значит — судьба.

Короткий осмотр у врача с диагнозом — «годен». Затем серьезное собеседование у психолога из когорты «чекистов». Особист внезапно оказался добродушным толстячком средних лет. Одет он был в обычную черную форму и ничем не отличался от остальных работников рекрутингового агентства, кроме неуемной энергии и массы веселых шуточек. Стив расслабился и отвечал на все каверзные вопросы