Будь его воля, он никогда бы ни за что на свете не разлучался с ней. Но, увы, коты не властны всегда удерживать своих хозяев привязанными к хвосту.

Мирослава как раз нажала на кнопку «отправить», как в дверь тихо постучали.

– Морис, заходи, – сказала она.

– Я узнал то, что вы хотели.

– Прочитай, пожалуйста.

Он пожал плечами и принялся читать вслух распечатанный текст:

– Гипертония – это болезнь, главным симптомом которой является повышение артериального давления. Это заболевание часто называют болезнью осени, так как развивается она обычно после сорока лет. И бывает как у мужчин, так и у женщин…

– Вот-вот, Розалия Витальевна как раз и говорила, что Аркадий Семёнович стал болеть после сорока лет. Послушай, а там не написано, от чего она развивается?

– Написано. От неправильного образа жизни, злоупотребления фастфудом, алкоголем, курением.

– Он вроде не курит и не пьёт. Питается на гастролях, наверное, совсем не так, как советуют врачи.

Морис пожал плечами.

– А ещё?

– А ещё нужно больше двигаться!

– Так саксофонист работа не сидячая, а стоячая.

– С одной стороны, да, но кто знает, может, просто стояние это – тоже малоподвижный образ жизни.

– Может. Это всё?

– Нет, не всё. Какая вы нетерпеливая! – мягко укорил он.

– Извини, – виновато улыбнулась Мирослава.

– Главным фактором, провоцирующим гипертонию, является постоянная нервозность, когда один стресс следует за другим.

– Значит, и тут виноваты нервы.

– Значит.

– А там не сказано, что же делать?

– Сказано.

– И что?

– Не нервничать.

Она весело рассмеялась:

– Выходит, гипертония грозит и мне, и тебе, и Шуре!

– Типун вам на язык! – вырвалось у Мориса.

Она посмотрела на него укоризненно и покачала головой.

– Извините, – пробормотал он.

– Да ладно, – отмахнулась Мирослава и добавила: – Лично я думаю, что дело не в самих стрессах как таковых, а в отношении к ним самого человека.

– Так тут и сказано, что нужно научиться жить в мире с самим собой. И постараться ладить с окружающими.

– А профилактика этой бяки есть?

– Есть. Советуют заниматься йогой, медитацией и аутотренингом.

– Интересно. А лечат таблетками?

Морис кивнул:

– И тьма народных средств.

– Парить пятки в стакане с молоком?

Морис посмотрел на неё недоумённо и спросил:

– Как пятки могут влезть в стакан?

– Никак! Я пошутила. – И кивнула на кота: – Вот, посмотри, Дон ведёт правильный образ жизни.

– В смысле?

– Часто гуляет и ещё чаще медитирует, – рассмеялась Мирослава.

– Если люди будут вести такой же правильный образ жизни, то их уволят с работы.

– А ещё, – мечтательно проговорила Мирослава, – прекратятся войны.

– Ага, развалится экономика!

– И мы будем жить подсобным хозяйством.

– В пещерах!

– Почему сразу в пещерах? Построим печи, ветряки.

– Так это опять же труд! И немалый!

– Так ты предлагаешь оставить всё как есть? – она почесала ладошкой нос.

– Не просто предлагаю, – улыбнулся Морис, – а даже настаиваю на этом.

– А как же профилактика гипертонии?

– Будем пить травы, работать в саду и заниматься медитацией в ночное время суток.

– А я думала, что для ночного времени суток есть занятие поинтереснее, – проговорила она, стрельнув в него лукавым взглядом.

– Да, – ответил он невозмутимо, – крепкий сон также укрепляет нервы и, значит, не даёт развиться гипертонии.

– Брейк! – сказала Мирослава, – вернёмся к Аркадию Бессонову.

– А что к нему возвращаться? – удивился Морис. – Ясное дело, что работу музыканта с бесконечными репетициями, выступлениями и перелётами сложно назвать не нервной.

– И ему теперь пожизненно нести этот крест?

– Какой ещё крест?!

– Гипертонию!

– Ну, живут же люди с ней годами.

– Живут, – согласилась Мирослава и добавила: – Вот если бы была жива его тёща, она следила бы за его питанием и травки бы ему заваривала.

– Да уж.

– Только вот я думаю, не было бы проживание с тёщей ещё одним дополнительным стрессом для Аркадия?

– Это нам не известно. Но ведь он сам решил, что тёще лучше переехать к ним.

– Скорее всего решила Антонина, и Инесса присоединила свой голос к материнскому. К тому же и Екатерина Терентьевна хотела жить с дочерью.

– Но если бы он был против…

– Был бы скандал, – перебила его Мирослава.

– Не знаю, не знаю.

– Придётся во всём этом разобраться…

– Ага. Только у Аркадия Бессонова стопроцентное алиби. Вы, надеюсь, не забыли, что на момент убийства он лежал в гостинице с гипертоническим кризом.

– Кстати, ты не объяснил мне, в чём он выражается.

– Резко подскакивает давление, ухудшается мозговое и почечное кровообращение, возникают перебои и боли в сердце. Нужно срочно вызывать врача.

– Да, Бессонову и впрямь можно посочувствовать.

И тут зазвонил телефон в приёмной.

Морис быстро вышел из кабинета и снял трубку. А спустя полминуты крикнул:

– Идите скорее сюда! Вас Шура спрашивает.

Мирослава нехотя сползла с кресла:

– Ну, чего ему ещё надо?..

– Слава! – закричал в трубку Наполеонов. – Слава, я звоню тебе из машины!

– К чему такая секретность?

– В подъезде Бессоновых вчера вечером было совершено нападение на подростка!

– Его ударили молотком?

– Нет! Столкнули с лестницы.

– Он жив?

– Жив, но врачи говорят, что состояние тяжёлое. Ему ещё повезло, что его бабушка с дедушкой хватились. Он позвонил им и сказал, что уже подходит к дому. Они ждут, а его нет и нет. Вот и вышли в подъезд, а мальчик лежит на площадке весь в крови. Вызвали «Скорую» и полицию.

– А вы до этого с ним разговаривали?

– Нет.