ладонь своей так, чтоб другим не видно было, да баечки Эстрелла слушает, ухмыляется.

— Спеть вам? — Эстрелл взял гитару и оглядел разномастную компанию. — А что вам спеть? — продолжал он под одобрительные возгласы, обводя взглядом круг сидящих. Глаза менестреля остановились на нас с Лексием.

— О! Искра! Теперь знаю, что! — щелкнул он пальцами и тронул струны:

Час — разобраться в себе, пока еще

тихо.

Собачья вахта, холодно, скоро рассвет.

В детстве, в лесу, рассвет пах земляникой,

Теперь пахнет кровью, и разницы в принципе нет.

Час будто ночь, одиночество старит

год за три,

Сколько бы битв не кипело в твоей голове,

Здесь каждый сам за себя, только

выживет вряд ли

— Дай мне надежду, будь на моей

стороне.

Лексий украдкой глянул на меня и ладонь мою сжал крепче.

— Ты слышишь, будь на моей стороне,

Не надо приказов, я просто прошу.

Знаешь, у меня никого больше нет,

Я знаю вкус лжи, но сейчас я не лгу.

Даже когда на губах твоих кровь,

Даже когда я не прав,

Даже когда я веду безнадежный

заведомо бой,

Даже когда ты не видишь ни целей ни прав,

Даже когда не останется сил

И я упаду в крови и грязи

Ты слышишь, будь на моей стороне

всегда.

Потому что я так просил.

Голос менестреля парил над костром, накрывал, зачаровывал.

— Ты слышишь? С грохотом падает небо

На плечи мои — мне долго не простоять

Ты помнишь, ты же верил в поэтов,

Один я не воин, но вместе нас уже

рать

Ты знаешь, мои баррикады всегда

пустовали,

Поэтому мне и не снятся лица друзей,

Ты веришь мне? Меня столько раз

убивали.

Ни в чем не клянись, просто будь на

моей стороне.

Кошка Сашка — Будь на моей стороне

У меня перехватило горло. Как же правильно. Не клянись, не обещай, не надо! Что слова? Звук, ничто. Ты просто будь. Рядом, на моей стороне, что бы не случилось. Просто поддержи, даже в крови и грязи, будь! Будь, чтоб я знала, что мне есть куда отступать, на кого положиться, кому довериться. Чтоб я знала, что меня не предадут, не оставят, не выбросят, когда стану ненужной. Что есть ты. Будь…

— Искра… — оборотень встревоженно смотрел на меня.

— Все хорошо.

Люди (если их так можно назвать) на нас уже не обращали внимания — Эстрелл начал играть что-то простое и веселое и про нас моментально забыли.

— Лексий! — окликнули оборотня с той стороны костра.

— Я быстро, — пообещал он и испарился.

Я не стала дожидаться, тихо вышла из освещенного круга, накинула куртку и пошла к озеру. Сволочь ты, Эстрелл. Прибила бы, честное слово!

От воды тянуло холодом, но буря в душе как-то улеглась — я стала думать привычно и немножко отстраненно. Я устала и измучилась придумывать, как во всем сознаться. Врать устала. Только рассказать — значит все потерять. А это… Я думала, будет легче…

— Страдаешь?

Я резко обернулась и нос к носу столкнулась с Гардией.

— Не удивляйся, я всегда знаю, что на душе у моих детей. Слезы-то вытри. Никто не умер, не реви.

Хранительница присела на поваленное грозой дерево и кивнула мне:

— Садись. Ругать тебя стану.

Я покорно присела рядом, плотнее запахнув куртку.

— Ничего сказать не хочешь?

Я покачала головой.

— Зря. Ты зачем трагедию на пустом месте устроила? Не настрадалась? — строго спросила женщина и сама себе ответила, — Хотя, когда бы? Когда нормальные девки по парням вздыхали, ты с мечом и спала и ела. Но все равно дура.

Я снова кивнула. На правду не обижаются.

— Кивает она! Тебе такое счастье досталось, а ты не ценишь!

— Какое счастье, Светлая?

— Как какое! Дважды полюбить, да еще и взаимно! Мне при жизни и один раз не довелось. Да что я тебе объясняю! Сама ведь знаешь — воительница — не женщина. Какие из нас жены и матери, когда мы убиваем не задумываясь? Какая любовь, в грязи и крови? А тебе повезло.

Мы переглянулись.

— Еще раз кивнешь — по шее дам! — предупредила Хранительница, — и плечи расправь! Это же надо! Сама измучилась и оборотня своего замучила.

— Чем?

— Ты его отталкиваешь, боишься и он это чувствует. Он тебя любит, — с легкой грустью улыбнулась Гардия, — кто тебе сказал, что у вас ничего не будет?

Я не выдержала, слишком долго копилось. Рухнула перед Хранительницей на колени и тихо попросила:

— Светлая! Ты ведь знаешь, что будет! Скажи!

Воительница помолчала, а потом погладила меня по голове, как маленькую.

— Глупая девочка. И повоевать успела, и на Севере побывала, а в любви ничего не смыслишь. Я тебе одно скажу — ты везучая. У тебя все еще будет — и семья, и дом. Подожди только. Трудно будет, но ты сможешь.

И еще скажу, как женщина. Пока затишье, утащи своего оборотня подальше и залюби так, чтоб сомневаться не смел. Но это сама решай.

Когда я подняла голову Хранительницы уже не было. Я медленно поднялась с колен и побрела к избушке. До нее всего пятнадцать минут ходу, если напрямую. Ночевали мы вместе с магами, а в избушке просто осталась пара нужных вещей, по-ведьмински ценных. Завтра вполне могут пригодиться. Да и подумать над словами Хранительницы нужно. Ночь долгая, залюбить оборотня я еще успею. Я усмехнулась и прибавила шагу.

Открыв дверь избушки, я замерла на пороге. Кто-то есть… Черт, я ведь даже меч не взяла! Я медленно потянулась к голенищу, когда быстрая тень, метнулась ко мне.

— Я тебя убью! — пообещала я, — что ты здесь забыл?

— А ты? — спросил Лексий.

— Я-то по делу, а ты?

— Тебя жду, — улыбнулся оборотень, — я вернулся, тебя нет, ну я и по запаху…

— Хороший песик, — подколола я, зажигая свечу и роясь на полке.

— Вредная ты ведьма.

— Спасибо, меня уже предупредили.

Лексий хмыкнул. Поражаюсь этому спокойному блохосборнику.

Я обернулась и чуть не приложилась лбом о подбородок Лексия. И когда подойти успел?

— Что с тобой?

— Ты о чем? — думать в такой близости от оборотня в принципе нереально.

— Не придуряйся.

Я помедлила и прижалась к широкой груди.

— Просто ты… Мне очень нужен. А я не знаю, как об этом сказать.

— Искорка… И ты мне нужна, глупая.

Слова "люблю" я почему-то избегала, но в этом «нужен" чувств не меньше.

Утащить и залюбить… Идеально. И тащить не придется.

— Глупая ты ведьмочка… — нежно пробормотал мой оборотень, в мою же макушку.

— Лексий?

— М-м-м?

Что ж до тебя так