вам? – раздался голос Ларнелии, которая сначала зашла в блиндаж, а потом уже спрашивала можно или нет.

Медведь её останавливать не стал, как и другие бойцы предпочитали не попадаться под ноги летописца, одного слова которого достаточно, чтобы сюда прибежал комиссар с расстрельным списком.

– Можно, – ответил я, вдруг поняв, что если выделю по две энергобатереи для лазганов для первой линии, то... недополучат боекомплекта другие бойцы, да и в целом почему-то из ста запрошенных лазганов, на складе осталось десять и при этом двадцать бойцов всё ещё без этих лазганов. – Уёбки... руки поотрываю, в задницы позапихиваю... воровать, блядь, удумали...

– Не хватает чего-то?

– В целом... всё как у всех, но мудачьё какое-то кажется совсем берега попутала. Ну ничего, расстреляю парочку, перестанут хернёй страдать.

– Расстрелять, прямо так и сразу?

– Добро пожаловать на войну, госпожа Ларнелия, – усмехнулся я, после чего отложил письменные приборы. – Что надо?

– Содействие в сборе материала. С бойцами в целом я контакт уже наладила, но... меня не пускают даже близко к лбс.

– Интересно почему? – саркастично заметил я, ведь настроение моё было не самым лучшим.

– И в общем, вот... – тем временем Ларнелия не особо обращала внимание на мой тон, поэтому просто поставила передо мной сумку. – Тут пять пикт-рекодеров. Надо сделать кадры прямо из боя. Один тебе, остальные раздайте тем, кто будут в пекле и кто знает как поймать хороший кадр.

– Хороший кадр? Ты думаешь среди нас есть пиктографы? Бляха... ладно, передам, но на чудо не надейся. А ещё вероятно пикт-рекодеры не переживут боя.

– Это военные. Я вообще хотело сервочереп отжать, но... не получилось. Сказали, что для такой ерунды череп святого отдавать не будут. Поэтому вот, рассчитываю на вас.

И Ларнелия улыбнулась, после чего один её глаз блестнул. В отличие от нас, она использовала мнемоимплант, что был куда более удобным устройством. Кроме того она его крайне хорошо замаскировала. Даже страшно подумать, сколько денег было потрачено на пластические операции, чтобы спрятать детали пикт-устройства. Впрочем, носитель данных всё равно виднелся на шее, хоть и маскировался воротником, а в волосах виднелись провода самого пикт-устройства.

Прямо сейчас она не только сделала фото, но и мысленно вносила нужную информацию, касательно этого фота. Также прямо сейчас наверняка она выводила всю информацию связанную со мной, которую она записала как шпаргалку куда раньше. Да, штука очень удобная, хоть и весьма дорогая, из-за чего пользуются ими лишь летописцы, хронисты, церемонимейстеры, а также купцы и аристократы, у которых есть на это деньги. Ведь мнемоимплант неплохо так помогает в переговорах, будучи способным подмечать все тайны лица и скрытых за ним эмоций.

– Надо дать что-то взамен? – улыбка Ларнелии стала ещё милее, ведь она уже много что понимала и по моему лицу можно было всё понять даже без мнемоимпланта.

– Прометия был литров пятьсот лишними не будут.

– Хорошо, найду.

И так я вступил в новую должность, став младшим лейтенантом, чего врагу бы не пожелал. Ведь совсем скоро проблем станет куда больше и мне придётся делать крайне непростые выборы. Как и война что-то затягивалась вовсе не из-за нерешительности или глупости командования. Тяжело шла зачистка, демонов было всё больше и в какой-то момент штурмы даже приостановились.

Мы ушли в глухую оборону, изолировав центр улья. А через неделю после этого по всем полкам прошёлся слух, что прибыла инквизиция. И на лица гвардейцев лёг мрак. Все знали, что если за дело берутся ревнители Золотого Трона, то... то всё довольно плохо и не ровен час отдельные подразделения начнут расстреливать, дабы не допустить утечек какой-нибудь информации.

И хуже всего было то, что перед своей боевой задачей к нашей роте пришёл дознаватель инквизитора. Так что отвертеться и остаться в сторонке уже точно не получится.

Глава 11

– Вепрь, что там у вас? – по воксу спросил, сидя за укрытиями.

Бой шёл где-то в метрах двухста впереди. С одной стороны плёвое расстояние, а с другой же бой шёл в условиях подземных районов города-улья, где была куча мелких туннелей и даже автомобильные дороги заворачивали в сторону почти каждые сто метров, за исключением конечно магистралей. Тесно здесь было, как и в одно время из любой точки на тебя можно было смотреть из сотен окон, что были повсюду, даже на потолке.

Из-за этого продвижение превращалось в ад, ведь эти чёртовы хаоситы были везде и всегда. То из канализации полезут, то вот из дома. И каждый метр продвижения превращался в жестоких бой. Каждый подъезд, каждый этаж, каждая, сука, комната – очередной замес, где гасятся все в упор и в котором никто не выживет. Огнемёты и гранаты конечно помогали, но... и они не были панацеей, ведь у врага тоже были и гранаты, и огнемёты.

– Вепрь! – рявкнул я, глядя как впереди на пятом этаже жилого комплекса продолжает обрушаться стена.

Мой отряд должен был захватить эти сраные балконы. Возглавлял их Вепрь, проверенный временем матёрый вояка, об которого сломала зубы сама война. Настолько жёсткий, что коммиссар его за дезертирство не расстрелял, а потратил своё время, дабы отправить на Савлар, где его сразу по прибытию под ручки взяли и в полк отправили. Без страха и вопросов он ринулся в бой, а мне оставалось лишь гадать: что могло заставить этого гвардейца сбежать с поля боя.

– Сука... эти засранцы себя подорвали... – хрипя и кашляя отвечал Вепрь.

– Проблемы?

– Никак нет. Пролёт наш.

И тут же я повернулся к Медведю, после чего тот лишь кивнул и схватив своими ручищами тяжеленный автоматические гранатомёт, что весил килограмм тридцать, резво побежал в здание, где гремя сталью столь же быстро начал подниматься по ступенькам, пока позади кряхтел его помощник, который тащил не менее тяжёлый боекомплект.

Оружие это было грозным, пехоту разило только так. Автоматический гранатомёт же, чего ещё от него ждать. Пару раз мы им работали по окнам, по домам, во все тёмные щели, но конечно же враг уже давно окопался на этих позициях. Как и далеко не везде эти враги были. На каждые сорок квартир где-то одно отделение. И разумеется не все они двадцать четыре на семь сидели на балконах и ждали пока им залетит граната в рыло.

Как и гранатомёт на всю нашу сотню был лишь один. И гранат