кто словит пулю снайпера. Как и Медведь хоть и перестал стрелять, но перезарядился и ждал хотя бы одного движения в переулке, который разрезал вражеские отделения.

– СУКА!!! – закричал пёс, что вышел вперёд меня и начал заваливаться, но продолжая зажимать гашетку.

Кровавое пятно он оставлял на стене, но вперёд уже выходил я, высовывая примерно в сторону врага оружие и выпуская ещё одну партию огненных игл. Сам подствольник висел на модифицированном лаз-карабине с расширенными батареями, поэтому зажимал я щедро и вслепую, подавляя врага и только затем начиная высовываться полубоком.

А выходить дальше же начинали уже бойцы и вовсе второй тройник, пока второй боец моей тройки оказывал помощь раненому. Именно поэтому парами никто у нас не ходил. Ведь в таких ситуациях кто-то должен тут же начать подавлять врага и прикрывать товарища, который вытаскивает раненого. Вдвоём хрен ты что сделаешь на войне.

– ТРУБУ ПО ТРЕТЬЕМУ!!! ПО ТРЕТЬЕМУ ТРУБУ, БЛЯДЬ!!! – кричал во всю я в вокс.

С железными нервами Медведь не сделал ни выстрела, смотря лишь в переулок, хотя этажи выше нас были для него открыты. У него был приказ – крыть переулок. Он его крыл, но через пятнадцать секунд сработала не труба, но подствольники других псов, чьи осколки засвистели этажом выше. И под этот взрыв мы начали уже занимать второй этаж. Это было трудно сделать, ведь по факту находясь лестничной площадке ты простреливался из трёх квартир, плюс с лестницы, что вела на третий этаж. И никто из нас не знал, где сидят враги, как и сколько из них выжило после стольких взрывов.

Но делать нечего, приказ был дан и сраный дом будет взят ценой жизни штурмов, которые всегда оказываются в таких ситуациях. И даже самые лучшие из лучших умирают, потому что война полна таких стычек, где... где тебе либо повезёт, либо нет. Ну и не идти и подождать Его Ангелов тоже не вариант, если кто не понял. Потому что подкрепления не будет, потому что девяносто девять процентов боёв это такие тяжёлые ситуации, в которых надо справляться самим.

И хоть вена на лбу у меня вздулась, а сам осознанная часть моего разума сузилась до уровня первобытного хищника, отделив всё лишнее, но в глубине души я понимал: у нас ещё всё хорошо, а на половине участков фронта происходит ещё больший пиздец, куда и направляют астартес, которых слишком мало и которые тоже не всесильны.

– ТЁМНЫЕ БОГИ ХРАНЯТ МЕНЯ!!! – раздался крик и неожиданно из комнаты на нас выбежал псих с цепным мечом.

Тут же пять лучей ударили в его кирасу, прожигая металл и плоть. Но он был словно обдолбан и отказывался умирать, уже делая удар и вонзая цепь прямо в плечо одного их псов передо мной. И тут же я начал стрелять в спину собственного союзника, кровь и куски плоти летели прямо мне в лицо, лазеры рвали тело пса, но часть из них пролетела мимо его затылка, а один наконец-то угодил в лицо еретика, после чего они вдвоём полетели вниз, едва не сбивая с ног другого пса, что всё ещё тащил раненого.

В адской мясорубке мы вгрызались во второй этаж, после чего бои продолжились уже на следующих этажах. И хоть их интенсивность упала, ведь еретики заныкались по норам, ожидая от нас ошибки при зачистке, но всё равно мы продолжали нести потери. Кто-то выживал в комнате даже после того как туда пять гранат отбрасывали, другие выбегали на нас и подрывали себя, прямо на этих пролётах я сам забрало жизнь троих своих бойцов, когда им поотрывало ноги.

После чего мы начали копаться в их ранцах, ведь боеприпасы уходили только в путь. Однако достигнув самого верхнего этажа, который находился фактически у "потолка" района, что представлял собой толщу железобетона высотой в четыре человека, мы поняли, что пиздец ещё только начинался. Ведь чем выше мы поднимались, тем больше уродливых рисунков мы видели, знаки Хаоса, восьмиконечные звёзды, слова молитв Тёмным Богам, разделанные трупы и подвешенные за лопатки граждане Империума, некоторые из которых ещё были живы и страдали тут ещё с мятежа.

И многое я видел, нервы мои были не самыми крепкими, но я закалился и мог держать себя в руках. Да, сердце колотилось, вена вздувалась, порой был тремор, но я выполнял задачу, делая то, что просто надо сделать. Старался не думать о лишнем и когда адреналин прочищал разум, то спокойно отдавался в поток войны, после чего приходил в себя куда позже.

Но когда со мной заговорили стены... меня словно парализовало.

– За что ты сражаешься? – шептали голоса и чьи-то хладные руки начинали проникать вглубь моей души.

Всё вокруг почернело, включённый фонарик не помогал, водя стволом из стороны в сторону я попытался сделать шаг назад, дабы выйти в коридор, но почему-то лишь стукнулся о стенку собственной спиной. Я начал ходить вдоль, пытаясь найти выход из комнаты, зачистка которой пошла не по плану, а голоса шептали:

– Для них ты лишь мусор, отброс, бандит, которого вообще стоило просто убить или пустить на органы.

– Приём, говорит Коршун, приём, меня кто-нибудь слышит? – спрашивал я, говоря в вокс, но вокс молчал: буквально даже помех не было слышно.

– Помнишь, что они сделали с тобой? Ты же не был виновен. Так почему же именно ты сейчас находишься здесь, когда эти заплывшие жиром ублюдки пируют и радуются жизни?

– Мы попали в какую-то аномалию. Происходит... какая-то чертовщина, – я продолжал говорить в вокс, надеясь что может хоть микрофон работает, а сдохли только динамики.

Изо рта моего шёл пар, почему-то стало невероятно холодно, а тьма... тьма до сих пор была повсюду и идя вдоль стены я не встречал ни препятствий, ни выхода, ни угла комнаты, словно бы... словно бы комната вдруг стала бесконечной.

– Зараза... – вдруг усталость на меня навалилась и я сел.

– Смысл это всё продолжать? Они не стоят твоих мучений. Как и сам ты умер ещё до того, как попал на Савлар. Разве нет?

И в какой-то момент я допустил ошибку, задумавшись о своём прошлом. Голос только этого и хотел, дабы я заплутал в глубинах собственного разума, который мог уничтожить сам себя куда быстрее, чем это сделает любой демон или колдун. Ведь столько боли там было и столько всего, что надо было изменить. Но... я не смог этого сделать тогда,