Внутри шлюп был вполне стандартным. Никаких изысков, перегородок и кухонь. Подобные кораблики были рассчитаны, как и спасательные жилеты моряков древности, на весьма ограниченный запас времени. Их оснащали мощной сигнальной системой, чтобы можно было послать просьбу о помощи, запасом кислорода, иногда с дополнительными баллонами, и сухим пайком в расчете сутки на человека. То есть не особо много.

Шлюп был рассчитан на шесть мест. Каждое, кроме фиксирующих ремней, обладало дополнительной защитой в виде щитка в районе корпуса. Занято были три.

У самого выхода, обвешавшись оружием со всех сторон, безвольно повис в креплениях крупный, довольно молодой мужчина. Впрочем, учитывая биотехнологии, ему могло быть как тридцать, так и семьдесят. Продолжительность жизни все еще оставляла желать лучшего, но прогресс потихоньку двигался вперед, и многие уже дотягивали до двухсот, а то и переваливали за этот рубеж.

Камерон все никак не могла собраться с духом, чтобы спросить у Малкольма после какой именно войны его комиссовали. Между Ойкуменой, Федерацией и мелкими Содружествами независимых планет периодически то тут, то там вспыхивали стычки, поэтому определить его возраст было сложно. И не факт, — даже если этот Маркус служил вместе с их капитаном — что они ровесники.

Судя по развитой мускулатуре и камуфляжной форме, этот военный так им и остался, и занимал немалую должность. На его плечах в свете мигающей лампы — шлюп помяло знатно, повредив частично проводку, поэтому освещение работало через раз, — посверкивали целые россыпи звезд и еще какие-то значки, мало что говорившие далекой от армии Камми. У ополчения на станции свои знаки отличия, да и не было там высоких рангов. Начальник охраны станции, его заместители на каждом уровне — тот же Грег, к примеру, — и рядовые. На этом все. Здесь же явно имело место что-то посложнее.

В третьей ячейке от входа висела хрупкая, средних лет женщина азиатского происхождения. Судя по иссиня-чёрным волосам и характерному разрезу глаз, она происходила с закрытой обособленной планеты, заселенной одной расой. На просторах космоса подобное было не редкостью — во времена Исхода стран на Земле Изначальной было великое множество, как и рас, и многие предпочитали запускать собственные ковчеги с переселенцами на борту. Особенно этим грешили жители Азии, такие как японцы, китайцы и русские. Камерон курс школьной программы по истории помнила плохо, и в голове у нее отложилось только обоснование нынешней распространенности спанглиша. Выходцы из Европы и Америки — стран, перемешанных по своей сути, — по прилету к новому месту обитания были вынуждены искать общий язык, и чаще всего им становился английский или испанский — в зависимости от региона отправления. Позже они слились в спанглиш, взяв от первого простоту конструкции, а от второго — певучесть и выразительность. Пол в разговоре можно было определить только местоимениями в третьем лице, поэтому Камми в разговоре с дедом никогда не скрывала пол — смысла не было, а с посторонними он ее обсуждал как мальчика.

У азиатки была, похоже, повреждена рука, потому что свисала она под неправильным углом. Камерон указала в ее сторону врачу, и Джеремайя, понятливо кивнув, бросился осторожно отцеплять будущую пациентку.

Между мужчиной и женщиной, занимая от силы половину ячейки, притулилась девочка лет десяти. Худая до костлявости, почти как сама Камерон, она странным образом плавала в воздухе, не касаясь ремней. В то время, как на остальных буквально не было живого места, в основном из-за ожогов и ссадин, кожа ребёнка, которую было видно из-под комбинезона, сияла свежестью и здоровьем.

Все спасённые пассажиры были без сознания — по крайней мере, так показалось Камми. Однако когда ее плотно зашнурованные сапоги забухали по металлу, девочка вскинула голову и уставилась в глаза механику не мигая и без всякого выражения. Чувство было, что она еще не до конца пришла в себя, и сквозь ее зрачки на Камерон смотрит кто-то еще. Хладнокровный и расчетливый.

— Я собираюсь тебе помочь, — помимо воли замедлив шаг, Камми вытянула руку вперед, будто приручая дикое животное. Она сама никогда таким не занималась, но в старых фильмах и хрониках колонистов было достаточно подобных эпизодов, чтобы что-то отложилось в памяти.

Ребёнок моргнул, и потусторонняя сила исчезла из ее взгляда, глаза закатились, а тельце наконец-то, согласно законам гравитации, обмякло в удерживающих ремнях.

Камерон зябко поежилась, но все же шагнула вперед, поспешно отцепляя и расстегивая пряжки. Обещания нужно выполнять.

Ребёнок весил немногим больше плазменной тубы, так что до медицинского отсека Камерон донесла девочку на руках без особых проблем.

Джеремайя остался возиться с женщиной — пока та не пришла в сознание, нужно было успеть вправить руку, к счастью, отделавшуюся простым вывихом, и наложить лубок. Можно было бы запихнуть ее в регенерационную камеру, но, учитывая, что им скоро снова в Поток, идея не из лучших: аппарат тянул много энергии из плазмы, делая корабль менее управляемым в подпространстве, так что восстанавливающие процедуры лучше проводить во время стоянки.

Сама же Камми занялась ребёнком. Положив её на свободную койку, она на секунду заколебалась, опасаясь оставлять медика наедине с непонятным существом. В том, что это обычная девочка, были очень большие сомнения. Несмотря на внешнюю безобидность, кукольное личико с чуть раскосыми глазами и длиннющие темные волосы, в памяти Камми постоянно всплывал тот странный взгляд, который Джеремайя, судя по всему, пропустил. И теперь девушку мучил вопрос: рассказать медику о своих подозрениях или лучше не создавать себе репутацию параноика?

В конце концов, приятелю Малкольма лучше знать, кого ему спасать. И раз уж он рисковал жизнью ради этой семьи, значит, угрозы они не несут.

Успокоив себя подобным образом и мысленно сложив с себя ответственность, Камми побежала обратно в шлюп.

Время, отведённое на эвакуацию, тикало, и в плотном прилегании шлюза, соединявшего два корабля, уже наметились щели. В стыковочном отсеке резко похолодало, на выдохе образовывалось облачко пара, что никогда не было хорошим знаком в космосе.

К счастью, мужчина успел прийти в себя, иначе Камерон смутно представляла себе, как бы тащила его на закорках. Даже в сознании он повис на ней полумертвым грузом, со трудом передвигая ноги, но упорно не расставаясь со своим арсеналом.

— Что-то важное на шлюпе есть? — вспомнила Камми в последний момент.

— Пассажиры… в порядке? — прохрипел Маркус. Девушка кивнула. — Тогда отцепляй.

Опытный военный тоже заметил похолодание и в меру сил попытался прибавить шагу. К моменту, когда они ступили в стыковочный коридор, тот успел покрыться инеем, добавив проблем при передвижении. Скользя и чудом удерживаясь от падения, Камми дотащила военного до погрузочного отсека. Шлюз с лязгом захлопнулся за их спинами, чуть не прищемив ей куртку.

На экране было видно, как челнок, похожий на помятого, раздувшегося клопа, отвалился от стыковочного коридора и поплыл в космосе, теряя части внутренней обшивки. Камерон понадеялась, что ничего полезного там и правда не осталось. В любом случае оно теперь — добыча космоса, самого жадного бога последних столетий.