Оттолкнувшись еще раз, он упал животом на бронированную башню электромагнитной пушки и, сдернув с пояса намагниченный фугас, принялся пристраивать его на башне.

Ударившие из-под брюха корабля очереди настигли его в тот момент, когда он набирал код детонатора. «24С» слетел с башни и, свалившись на пол, тут же попытался встать, но его ноги были перебиты, а из рваных ран торчали подрагивающие титановые приводы сервоусилителей. Имплантированный дозатор выдавал порцию за порцией адреналин и китонитовые кислоты, поэтому, когда в тело «24С» попало еще десяток пуль, он умер с улыбкой на разбитом лице.

Через секунду с разных сторон в ангар, как выпущенные из пращи, влетели «21С» и «25С». Комбинезоны на обоих были изорваны, а руки и лица в ссадинах и порезах. Но рты у обоих были растянуты в счастливой улыбке. Ударив из своих МS-23 по замешкавшимся охранникам, они дали возможность появившемуся «220» запрыгнуть на плоскость и установить фугас. Взрыв чудовищной силы отбросил корпус судна и пробил стену ангара. Охранников разметало по помещению, а стоявших близко боевиков расплющило о металлические конструкции.

Одновременно поступили сообщения о нападениях на военные заводы и склады из трех мест планеты. Но только в Австралии боевикам удалось повредить новый корабль, стоявший в ангаре.

Еще через день в банке взяли Касси Фортунато, когда он пришел поинтересоваться о поступлениях на его счет. Поначалу Касси казался испуганным и, пока его везли, обещал рассказать все начистоту, но, когда его посадили в изолятор, раздался звонок из самых верхов и Джону Бидли посоветовали отпустить арестованного, поскольку получать от родственников денежные переводы на личные счета преступлением не является.

Джона поразила оперативность, с которой некто получил информацию об аресте Фортунато.

Эдвард Гонзаг, находясь в состоянии алкогольного опьянения, проезжал по третьему ярусу Малого Западного шоссе, совсем ненадолго заснул и въехал на грузовой отстойник. Его серебристая «метро-турбо» врезалась в коммерческий трейлер, из-под оторвавшегося капота вырвались струи пара, и в воздухе сильно запахло озоном.

Когда Гонзага извлекли из машины, он был весь в крови. Где он ухитрился разбить голову, было непонятно, так как салон его авто был отделан самыми мягкими материалами. Ближайшим медицинским учреждением оказался госпиталь ВВС, поэтому туда его и доставили.

В приемном покое пострадавшему вытерли с лица кровь и зарегистрировали по данным из водительского удостоверения, затем пришла медсестра, которая вколола пациенту в руку какое-то лекарство и вместе со своей напарницей повезла каталку к лифту. Пострадавший отчетливо ощущал запахи духов. От той, что постарше, пахло ландышем, а от молодой исходил аромат зеленого яблока.

Глаза лежавшего на каталке были закрыты, но звуки рассказывали ему о том, что происходит вокруг. Створки лифта, шурша, разошлись, и каталка въехала внутрь, еле заметно дотронувшись до стены лифта. Щелкнула кнопка нужного этажа, и лифт плавно поплыл вверх.

Человек лежал на каталке и по еле заметному подрагиванию лифтовой кабины считал этажи. На тридцать втором этаже лифт остановился, каталка поехала по коридору, а затем ее завезли в небольшое помещение. Пострадавший понял это по тому, что исчезло множащее звуки эхо. Затем больного профессионально переложили на кровать и начали подсоединять к рукам и голове холодные железки датчиков.

Защелкали тумблеры разных хитрых медицинских приборов, что-то зашипело, что-то тихонько затикало, Потом послышался голос одной из медсестер:

— Посмотри, нет никаких признаков гематомы. Удивительный случай, нужно немедленно сообщить доктору.

По полу прошелестели шаги ног, обутых в легкую обувь. Почти беззвучно закрылась дверь. Клаус Корн приоткрыл глаза и увидел молодую медсестру. Она стояла к нему спиной и рассматривала свое отражение в зеркале. Девушка поворачивалась то одним боком, то другим, поправляя прядку, выбившуюся из-под головного убора. Закончив с прической, она повернулась к Клаусу.

— Ах, больной! Вы очнулись? — сказала она, всплеснув руками. — Как вы себя чувствуете?

Клаус решил, что только что перенесший аварию разговаривает примерно так:

— А-а-а… Ме-е…

— Молчите, молчите, больной. Сейчас придет доктор и назначит вам лечение.

Открылась дверь, и вошла старшая медсестра, а с ней — доктор Гекльберри собственной персоной.

Он был высокого роста, худощавый, с круглыми черными глазами и имел нос с горбинкой. Доктор остановился у двери, держа руки в карманах халата, и будто впился глазами в пациента. Клаус имитировал полумертвое состояние и время от времени для натуральности позволял себе легкую судорогу, изящно пробегавшую по его телу. Доктор остался доволен увиденным. Он энергично потер ладони и сказал:

— Чудесно, Ивонна. Это то, что нужно. Сделайте необходимые анализы. Я надеюсь, что завтра утром он будет в состоя ни и перенести необходимое..

э… лечение…

С этими словами доктор Гекльберри удалился, а с ним ушли и медсестры.

Памела проснулась, когда часы показывали семь тридцать. Спать совершенно не хотелось. «Так всегда по выходным, — подумала она. — Можно спать и спать, но просыпаешься бодренькая, как морковка. В понедельник же хочется спать до вечера».

Памела честно провалялась еще полчаса, но сон не шел, и она, вздохнув, поднялась с кровати и поплелась в ванную. Долго чистила зубы апельсиновой пастой и раздумывала над тем, чем ей сегодня заняться.

Тренировка была перенесена на завтра, и поэтому на целый день Пэм была предоставлена самой себе. Почистив зубы и поплескав себе в лицо холодной водой, девушка вышла из ванной.

Дома у нее все было оборудовано для занятий спортом. Пэм достала из шкафа черную вытертую робу и легкие кожаные тапочки. Переодевшись, она застегнула куртку и почувствовала себя другим человеком. Она сделала несколько дыхательных упражнений и, упав на кулаки, начала отжиматься.

Сделав сто отжиманий, Памела опять перешла к дыхательным упражнениям. Так, этап за этапом, она разогрелась и, от души поколотив под конец мешок с песком, пошла под душ.

Памела бодро шагала по улице. На ней была любимая кремовая юбка и светло-коричневый пиджак. Светлые стриженые волосы развевались от ветра, создаваемого очистными фильтрами нижних ярусов. Чувствовала она себя превосходно.

Памела уже придумала, куда деть свободное время. Она решила пройтись до ресторана «Чин-Чин», где Касси Фортунато собирал всех сотрудников, чтобы отпраздновать приобретение им сегодня новой машины.

Касси продолжал, как ни в чем не бывало, ходить на службу, и все вокруг него делали вид, будто ничего не произошло. Касси загружали всякой ерундой, не допуская, естественно, до новейших разработок. От его приглашения в ресторан все деликатно отказались, сославшись на неотложные дела. И вот теперь Памела решила по собственной инициативе пойти на обед в «Чин-Чин».