Полгода спустя

Голова уже трещит от кучи бумаг и вечных переговоров, устал как собака. Смотрю на веер из буклетов, что принёс мой пиар-менеджер, и понимаю, что всё херня.

— Ирина, — нажимаю кнопку вызова на селекторе. — Вызови ко мне Авдеева, — приказываю своей секретарше и отключаюсь.

После смерти отца, а точнее, после того, как я его убил, мне пришлось взять компанию в свои руки. Мне тогда вообще не до этого было, и до завода мне не было дело, как и до миллионов, что крутятся в этом бизнесе. И если бы не сотни людей, что остались бы без работы, то хрен бы я взялся руководить ликёроводочным заводом.

— Можно? — после лёгкого стука в двери спрашивает Авдеев. Киваю, и он заходит в мой кабинет.

— Что это такое? — бросаю перед ним рекламные буклеты.

— Э-эм… — заламывает он пальцы и смотрит то на меня, то на макеты.

— Это всё херня, Лёша, — говорю я. — Ни один из вот этого не вызвал у меня интереса, — сталь в голосе заставляет моего собеседника поёжиться. — Завтра в обед на моём столе должны быть новые образцы. Включите головы там, в рекламном отделе, иначе уволю всех за профнепригодность!

Авдеев что-то мямлит, вставая, и, забрав свою херню, выходит из кабинета.

Сообщение на моём телефоне отвлекает, и я, выдохнув, разблокировал экран и почувствовал холодок, что прошелся по спине, когда увидел имя абонента.

«Через час, на том же месте», — коротко и ясно.

Встаю, собираю свои вещи и выхожу.

— Я ухожу. Сегодня меня не будет, — говорю секретарше и захожу в лифт.

Называю водителю адрес и пытаюсь отвлечься новостной ленте в телефоне, но не помогает, и всю дорогу до загородного кафе нервно барабаню пальцами по коленам.

— Здравствуйте. — Мужчина приподнимается и протягивает мне руку, которую я пожимаю.

— Слушаю, — стараюсь спокойно, но голос выдаёт моё волнение.

— Ничего нового, извините, — виновато опускает голову. — Если хотите знать моё мнение, то, думаю, поиски надо прекратить и не тратить ресурсы в пусту…

— Я не спрашивал твоё мнение, — грубо перебиваю его. — И мои ресурсы не твоё дело. Пока я тебе плачу, ты должен сделать то, что я говорю. Продолжайте поиски, — говорю и, встав, иду на выход.

Полгода! Полгода грёбаных поисков без результатов. Полгода мучений и терзаний. Живу как в аду.

Говорят, время лечит, ни хрена подобного. Может кого-то и лечит, но меня нет. Не могу пройти через это. Смириться с потерей. Мы не так долго были вместе, но я чётко осознал, что Серёжа был моей половиной. Тот человек, что на всю жизни. Никто не сможет заменить его, мне это и не нужно. Не хочу видеть никого рядом с собой.

Водителю говорю ехать домой, туда, где я провожу каждый вечер и ночь — в квартире Серёжи. Да, это глупо, жить в его доме, там, где везде он мерещится. Но посреди его вещей я чувствую его. Как наркоман нюхаю его футболки, брызгаюсь его духами, чтобы представить его рядом.

Не могу переставать надеется, что его найдут. Сам понимаю, что времени до хрена прошло, что шансов с каждым днём всё меньше, но не могу и всё.

Ничего не помогает. Напиваться вхлам пробовал много раз, только хуже становилось. Отвлечься по клубам, барам… Хрень всё это. Как и мои любимые гонки, больше никакого адреналина, кайфа. Хочется только разбиться о столб, как тогда, но насмерть. С концами. Совесть не позволяет, и то, что Серёжа бы по морде дал за такую слабость. Да и сестре обещал, не оставить её сиротой совсем.

Сколько раз я проклинал тот день, когда он решил устроиться именно в тот чёртов уневер. Проклинал отца, что впихнул меня туда. И себя. Что влюбился в него без памяти.

И так каждый вечер. Ужинаю, чтобы силы были, душ принимаю на автомате, полночи ворочусь в кровати, борясь с бессонницей и мыслями в голове. Утром встаю, надеваю приготовленный экономкой костюм и еду на работу, где хоть как-то отвлекаюсь.

Хрен знает, сколько я так выдержу, но кукушка уже едет. Ломаюсь с каждым днём всё больше и больше.

39

Демьян.

— Доброе утро, Демьян Аркадиевич, — приветствует меня секретарша.

Молча киваю и скрываюсь за дверью своего кабинета, через минуту Ирина принесёт мне кофе, скажет какой у меня график встреч на сегодня, и рабочий день начнётся.

Каждый день одно и то же.

Не планировал стать бизнесменом в двадцать два, но меня никто не спрашивал. И на вопрос, почему я не продам завод, чтобы не морочиться с ним, ответ только один: я свихнусь окончательно, если буду сидеть без дела. Да, можно найти себе занятие, особенно когда бабла немерено, но желание напрягаться и найти, чем бы мне заняться, увы, нет.

Раньше я хотел копаться в трупах, найти дело матери, раздобыть разрешение и откопать её тело. Хотел найти реальную причину её смерти, потому что не верил и до сих пор не верю в несчастный случай. Но так как институт забросил… Он мне и не нужен по сути. У меня есть деньги, а они решают всё.

— Демьян Аркадиевич, — раздаётся голос Ирины в селекторе. — У вас встреча через час в «Кактусе», — напоминает она.

Про эту встречу я вряд ли забуду.

В «Кактусе» до тошноты роскошно, тёмно-синие стены, золотые колоны, бархатные диваны и белые скатерть на столах. Девушка на входе без вопросов проводит до столика и говорит, что сообщит хозяину этого заведения о моём приходе.

И он появляется через пару минут с широкой улыбкой, в светло-сером костюме и садится напротив меня.

— Организуй лучшие блюда и выпивку, — приказывает он девушке.

— Не стоит, — сцепив руки на коленях, говорю я. — Я ненадолго, — на лице полня серьёзность.

— Ну что же ты, Демьян, посидим, дела обсудим…

— Нам обсудить нечего, я сказал об этом ещё в прошлую нашу встречу, — холодно говорю, смотря ему прямо в глаза. — Я не отец, против закона не пойду. Так что, предлагаю найти тебе другого партнёра, а про меня забыть и не донимать своим предложением и процентами, — с этими словами встаю и собираюсь покинуть это пафосное место.

— Ты пожалеешь, — раздаётся за моей спиной.

Григорий Кузнецов — ресторатор, лицемер и