— Мисс?.. Как же вы так? — Нэнси открывает глаза, не сразу понимая, что вокруг неё суетится пожилая медсестра. — Надо было нажать кнопку, зачем же вы вставали…

— Пожалуйста… Я не хочу… — Слова еле слышным шелестом слетают с губ. О чем она просит эту пожилую медсестру, Нэнси и сама, наверное, до конца не осознаёт, лишь повторяя: — Пожалуйста.

— Тише, милая, тише. — Медсестра помогает ей встать на ноги. А потом неожиданно спрашивает: — Хочешь я тебе их покажу?

Нэнси вскидывает на неё взгляд. Лицо сводит судорогой, больше не получается произнести ни слова. Она лишь слабо кивает. Иллюзий нет. Нэнси знает, что не увидит детей живыми. Но будет жалеть, если сейчас откажется.

— Подожди минуту, — медсестра помогает устроиться на кровати, — я привезу кресло.

И Нэнси покорно ждёт, отупело разглядывая белую стену напротив. Потом также покорно позволяет медсестре пересадить себя в кресло, слушая, как та приговаривает:

— Доктор придёт через пару часов. У него сейчас срочная операция. Полицейских к тебе пока тоже запретили пускать.

Нэнси дёргается. Неужели Аарон и Дирк узнали обо всём? Но как? И что она им скажет?

— Хорошо, что женщин прислали, — продолжает говорить медсестра. — Уж, кому как не им понять, что не стоит тебя пока трогать.

С облегчением Нэнси понимает, что речь идёт не о парнях.

На лифте они спускаются в подвал. Длинный коридор кажется бесконечным, пока наконец они не оказываются перед широкими двустворчатыми дверями. Нэнси не нужно читать табличку, чтобы понять — они добрались до морга.

Внутри холодно и пусто. Вдоль стен камеры, одну из которых и открывает медсестра. Медленно она выдвигает металлическую «полку», закрытую белой тканью. Медсестра отступает назад, позволяя Нэнси самой решить — откинуть ткань или нет.

Сжав руку в кулак, Нэнси тянет за край…

Потом она смотрит на мёртвых сыновей, и острая боль внутри словно покрывается тонкой ледяной коркой. У неё перехватывает дыхание от того, насколько они маленькие и хрупкие. И наверняка холодные. Но прикоснуться к ним она так и не решается.

Отпустив ткань, оборачивается к женщине:

— Спасибо, что отвела меня.

Покидая морг, Нэнси точно знает, что продолжит жить. Она не смогла сохранить жизнь своим детям, но найдёт способ помочь другим. И однажды обязательно узнает, кто и почему убил её сыновей.

Раньше

— Мигель, ты достал записи с камер?

Дирк заваливается в участок, на ходу застёгивая пуговицы на рубашке. Аарон неодобрительно косится в его сторону, но молча. Он не трогал напарника по дороге в участок, зная, что не стоит дёргать его в таком состоянии. Аарону не нужно строить предположений — все чувства Дирка написаны у него на лице. Наверняка, злится на Нэнси, может, даже ненавидит её, но одновременно, как обычно, сходит по ней с ума.

Аарон точно знает, что чувствует Дирк. Он сам чувствует то же самое — злость, смешанную с диким желанием повторить прошедшую ночь. Вот только причина злости у Аарона отличается от той, что выводит из себя Дирка. Когда Нэнси вернулась, Аарон надеялся, что она наконец расскажет ему о детях. Пусть Аарон уверен, что близнецы были от Дирка. Но эта уверенность — иррациональна. Основанная лишь на том, что Аарон видел, как Дирк брал верх в их отношениях с Нэнси.

Аарон помнит в какой, он стал приятным дополнением в их развлечениях, но не центральной фигурой. Постепенно в их с Нэнси отношениях ему отводилась роль друга, которому она могла позвонить в любое время и поделиться всем, что её волновало. Вот только самого Аарона это чертовски злило. Сколько раз он задавал себе вопрос: «А заслужил ли Дирк любовь Нэнси?» Может, поэтому Аарон дал ей возможность уйти от них? Уйти от Дирка.

Но Аарон не смог просто отпустить её, и нарушил обещание, данное Дирку. Тайно он продолжал общаться с нею, поддерживать её на расстоянии. И ему казалось, что они действительно были близки. Пусть физически её тянуло к Дирку, но Аарон надеялся, что однажды она просто перегорит и успокоится. И вспомнит, кто всегда был для неё надёжной опорой. Так почему же она так и не рассказала ему ни о беременности, ни о нападении, ни о том, что потеряла детей?

Аарон никогда не любил вступать в прямое противостояние. Ему нравилось действовать постепенно, шаг за шагом подбираясь к врагу, чтобы нанести внезапный удар. Дирк не был врагом. Но даже с ним Аарон не изменил привычной схеме. И у него бы всё получилось — он уверен. Нэнси могла бы стать только его, если бы не беременность.

— Аарон, срочно мне перезвони!

Решив проверить автоответчик после смены, Аарон совсем не рассчитывал услышать взволнованный голос Криса. Этого молодого полицейского он нашёл в том городе, куда уехала Нэнси. И задача Криса была проста — наблюдать за нею. На всякий случай. Не то чтобы у Аарона были реальные причины переживать за её безопасность, но так ему было спокойнее. Нэнси звонила редко, Говард слишком много работал, забывая о собственной дочери. Наверное, успокоился, когда наконец она оказалась далеко от них с Дирком. О последнем Аарон тоже не переживал. Дирк, дав обещание, был слишком горд, чтобы нарушить его и отправиться к Нэнси. К тому же он верил, что она сама пожелала оборвать их отношения.

Аарон перезвонил Крису, готовый сорваться у Нэнси, если у неё что-то случилось.

— Алло?.. — Крис сразу ответил на вызов. — Аарон, тут такое… На Нэнси напали.

— Она в порядке? — Аарон отошёл к стене, ладонью уперевшись в неё. Чутьё буквально завопило о том, что всё плохо. Но верить в это не хотелось. Впервые он чувствовал такой сильный страх — на грани паники. — Она жива?

— Да… Но её сильно избили. Очень сильно.

— Не тяни резину, Крис. Чего ты не договариваешь? — Аарон сжал телефон, не представляя, что ещё он может услышать.

— Она потеряла детей.

Аарон замер, не сразу понимая, что речь всё ещё идёт о Нэнси.

Разве это возможно?

— Ты ничего не путаешь? Моя Нэнси?

Аарон не заметил, что использует слово «моя», как будто это действительно так.

— Коллеги ещё с ней не говорили, но врач сказал, что у неё были близнецы. Мальчики. Шестой месяц. — Крис замолк, наверняка не зная, что он ещё должен сказать. Сообщать о смерти непросто. — Мне жаль.

Аарон провёл рукой по лицу. Услышанное с трудом укладывалось в голове. Шестой месяц… Почему же Крис впервые сообщил ему о беременности?

Картинка с избитой Нэнси, лежащей на белоснежных простынях, сама появляется перед глазами. Слишком часто Аарон видел окровавленных людей, оказавшихся в больнице после встречи с тем, с кем лучше было бы никогда не встречаться. И Аарон цепляется за этот образ, чтобы хотя бы ещё несколько секунд не думать о детях.