— Еще чего, только этого не хватало! — тут же вспыхивает, отвернувшись от окна, отражение в котором использовала вместо зеркала. — Я против! Он не должен знать, что я ухожу к тебе. По крайней мере какое-то время. Ведь если он узнает… даже думать не хочу! Я же рассказывала тебе, что его бывшая исчезла? Просто испарилась и никто не знает, где она. Ни одна живая душа! Она изменила ему, чувствуешь связь?

— Ты не одна, я с тобой и не позволю ему сделать тебе что-то плохое.

— Я знаю. Именно поэтому мне сейчас не так страшно, как могло бы быть. И уж поверь, я не сижу на месте и сама хочу отделаться от него как можно скорее. Сегодня ночью я искала ту папку в его кабинете, но он неожиданно вошел и увидел, что я копалась в его вещах.

— Он догадался о чем-то?

— Не думаю, но он вел себя… не как обычно.

— Не как обычно — это как?

— Не знаю. Он был странным, не таким как всегда. Хочется верить, что по какой-то иной причине, но… — вздыхает, прислоняясь бедром о край стола. — Все-таки мне не по себе. У меня какое-то плохое предчувствие. Я за тебя боюсь, Саш. Даже больше, чем за себя.

— Ну здравствуй! Приплыли! — теперь пришла моя очередь возмущаться. — Плевать я хотел и на его связи, и на его деньги. И на него самого мне тоже наплевать. Единственное, чего я хочу, чтобы ты собрала вещи и переехала ко мне. Все! Остальные проблемы буду решать по мере их поступления. И знаешь, наверное, бросай искать те чертовы документы, мы только теряем время. Вряд ли он держит их дома.

— Подожди, я попробую сегодня разузнать код от сейфа, наверняка папка хранится там.

— Если бы я прятал свидетельства отмывания своих денег, я бы прятал их понадежнее, чем в домашний сейф, к которому так просто можно подобрать пароль.

— Тигран очень гордится своей системой охраны и на полном серьезе считает, что неуязвим. И знаешь, иногда мне кажется, что он не так уж и не прав…

Признаться, эта тема начала меня уже порядком напрягать. Чем больше она делает акцент на его безнаказанности и власти, тем сильнее мне хочется засучить рукава и от души, чисто по-пацански, навалять ему по роже.

Я ревную ее. И в глубине души боюсь, что ее слова о том, что она хочет бросить его ради меня — всего лишь слова. Что что-то помешает, что-то обязательно случится… Не хочется вспоминать о плохом, но пять лет назад она клялась мне в любви, а уже через пару часов убежала среди ночи к своему бывшему. Тогда это здорово меня подкосило, пережить подобное снова — это было бы слишком. Я не смогу на этот раз. Не получится! Поэтому я просто хочу поскорее утащить ее в свою берлогу, чтобы знать уже наверняка, что она со мной и никуда уже не исчезнет.

Я боюсь ее потерять. Боюсь, что все, что происходит между нами сейчас лишь иллюзия счастья и что все обязательно рухнет.

— Мне пора, я уезжала всего лишь на пару часов прошвырнуться по магазинам и уже должна вернуться, — произносит она и, наклонившись, поднимает с пола свою шубу. — Пока я не найду документы, Тигран не должен знать о нас с тобой. Но обещаю, как только…

— Не обещай ничего, не надо, — мягко кладу на ее губы указательный палец. — Я знаю, что мы хотим одного и того же. Громкие слова — они лишние.

— Я очень тебя люблю, Саш, — шепчет она и обнимает меня так крепко, так отчаянно, как обнимают в последний раз… — Я просто хочу чтобы ты знал, что ты — это лучшее, что со мной случалось. Я никогда и никого не любила так сильно, как тебя. Просто знай это. И никогда не забывай.

Годами позже я буду вспоминать эти ее слова, которые так напоминали слова прощания и корить себя за то, что не придал им должного значения. Ничего не почувствовал, не предусмотрел беды…

Ведь она действительно прощалась.

Такси останавливается возле добротного двухметрового забора, за которым торчит крыша элитного особняка. Неприступная крепость, что последние три года заменяла мне дом…

Никогда не забуду, как впервые его увидела, мне показалось, что это дворец, из какой-то другой, неприлично дорогой жизни. Чьей-то чужой, но точно не моей, ведь раньше я могла любоваться чем-то подобным лишь на картинках, и вот я здесь. Огромные комнаты, джакузи, бассейн… Не нужно заботиться о том, что будет на ужин, поглажены ли вещи, вымыта ли посуда — эти заботы взяли на себя другие люди.

Это ли не сказка?

Пусть я не полюбила Тиграна с первого же взгляда, но я на самом деле искренне надеялась, что когда-нибудь это обязательно произойдет. Я была ему благодарна, за все, что он для меня делал и действительно ценила…

Глаза на безжалостную реальность открылись довольно быстро: роскошь приелась, окружающая красота перестала вызывать восторг. Я поняла, что никогда не полюблю этого мужчину и что все мое существование — сплошная бутафория. К сожалению, когда пришло это осознание, шагов для маневра уже не осталось, я медленно, но верно, превратилась в его собственность.

Выйдя из такси, я с облегчением отмечаю, что машины Тиграна у ворот нет, а это означает одно из двух — либо он в отъезде, либо отпустил на сегодня своего пустоголового пса Нико и сидит дома.

Мысленно молясь, что лишь бы не второе, захожу в просторную, кричащую вопиющей роскошью гостиную и надеюсь, что Тиграна все-таки нет. Мне нужно пробраться в его кабинет и попробовать подобрать код к сейфу. Маловероятно, но вдруг. Само собой, у него там не стоит дата рождения — так мне просто не может повезти, но я обязана хотя бы попытаться… Мне неинтересны его деньги, драгоценности, золотые слитки и что еще он там может хранить — только эти чертовы бумажки, на которых я по глупой неосторожности поставила свою подпись. Бумажки, от которых зависит мое будущее.

К счастью, в это время в доме только кухарка и горничная, меньше лишних глаз — больше времени, чтобы провести в его святая святых. Не могу сказать наверняка, но порой мне кажется, что прислуга докладывает Тиграну обо всем, что происходит в доме в его отсутствие. Не хочется лишний раз наводить на себя подозрения, все знают, что Тигран не любит, когда без спроса входят в его кабинет.

А мне нужно туда попасть, просто необходимо!

Стараясь не шуметь, едва слышно поднимаюсь на второй этаж и иду в конец коридора. Где-то в правом крыле дома шумит пылесос, стало быть Алба — иммигрантка из Филлипин, наша горничная — точно занята. А повариха и вовсе носа не высовывает из кухни. Кажется, она боится Тиграна до умопомрачения и сводит вероятность случайной встречи до критического минимума. Выходит, я практически одна, а это значит, что у меня есть время как следует осмотреться. Я найду эти документы, сожгу в камине, а потом просто соберу вещи и уйду! А может, даже не буду ничего собирать — все, что мне нужно, у меня уже есть, там, за периметром этой золотой клетки.

Я хочу уйти к Саше и точно знаю, что он меня ждет. И я люблю его до сих пор, может, даже сильнее, чем любила раньше. Сейчас, когда я поняла на контрасте каково это — быть по-настоящему счастливой, все остальное помимо чувств перестало иметь какое-либо значение.