– Может быть, мне вам вместо Лаврентия Павловича первый экзамен по знанию ситуации устроить?

Шелестов рассмеялся, но Платов ответил:

– А что, хорошая идея. Ты-то с удовольствием погоняешь меня и попытаешься поймать на мелочи.

– Без удовольствия. В остальном вы правы.

Они оба рассмеялись.

– Итак. – Платов взял в руки первый лист. – Общая ситуация: центр в тридцати километрах от Риги, на поляне в лесу. Место выбрано профессионально. Даже если туда долетят наши бомбардировщики, такой мелкий объект без наводки бомбить не будут. Что по данному вопросу может спросить Лаврентий Павлович?

Платов взглянул на Шелестова. Тот ответил:

– В первую очередь он спросит, какова, по-вашему мнению, степень защищенности объекта?

– Возможно. А защищен центр «Тайфун» хорошо. Две караульные вышки с прожекторами и пулеметами, шесть сменных постов караула численностью до взвода. Таких взводов три плюс взвод обеспечения. В целом – охранная рота. Хотя во взводе обеспечения – обслуга, тыловики, но, думаю, это не обычные капо, а натасканные на оборону объекта головорезы.

– Согласен. Итого сколько мы имеем чистых охранников? Три взвода по двадцать рыл, это шестьдесят, взвод обеспечения с командиром взвода – еще шестнадцать, командир роты, странно, но заместитель штатом не предусмотрен. Получается, семьдесят шесть и ротный, семьдесят семь солдат, унтеров и офицеров. Тех пять-шесть человек.

Платов напомнил:

– Начальник охраны.

– А вот это должность совершенно лишняя. Зачем нужен начальник охраны, если есть командир охранной роты? Уверен, на гауптмана возложены не только обязанности следить за несением службы, но и что-то еще.

– В общем, это – человек Тимме?

– Если не Айкеля. Ну да ладно, черт с ним. Инструкторов с нашим предателем Сазоновым, специалистов по различным направлениям – шестеро. Эти офицеры, даже баба по санитарно-медицинской части. «Гудвин» указывает, что она любовница Крауса. Но это нам ничего не дает. Плюс руководство с помощниками – пятеро. Выходит под девяносто человек, за колючкой в благоустроенной казарме. А вот о позициях обороны «Гудвин» не сообщил ничего, не считая караульных вышек. Такой важной детали опытный разведчик не пропустит.

– И что это значит? – спросил Платов.

– То, что они либо еще не оборудованы, либо отсутствуют как таковые. И два охранных взвода должны занять оборону по секторам, используя те укрытия, что есть – в частности, здания, мост, площадки перед заграждением. Но, главное, это говорит о том, что гитлеровцы ни при каких обстоятельствах не ожидают прямого сухопутного нападения.

– Для чего же тогда охранная рота?

– Бомбардировщики все же могут ударить по объекту, и что тогда станут делать курсанты, неизвестно. Останутся, скорее всего. А если попытаются бежать? Охранная рота на то и охранная, чтобы охранять объект.

Платов с Шелестовым сидели в кабинете до пяти утра, пока не рассвело. После чего отправились на отдых.

А в 10.20 с территории объекта, именуемого среди своих «дачей Берии», выехал автомобиль «ГАЗ М-1», «эмка». Старший майор Платов не сменил автомобиль, хотя по генеральской должности ему уже полагался «ЗИС-101».

Через пятнадцать минут он свернул на Малую Никитскую со стороны Садового кольца. У КПП его встретил начальник охраны.

Платов оставил машину у ворот и вошел во внутренний двор.

К нему вышел один из помощников генерального комиссара.

– Добрый день, Петр Анатольевич.

– Добрый, Сергей Сергеевич, генеральный комиссар у себя в кабинете?

– Да, он ждет вас. Но времени, – лейтенант посмотрел на часы, – маловато, в 14.00 Лаврентий Павлович должен прибыть сначала в НКВД, затем в Кремль.

– Этого мне хватит.

– Тогда прошу, пройдемте.

Они зашли в дом.

Берия стоял у окна в своем кабинете.

На звук открывшейся двери он обернулся. Помощник доложил:

– Старший майор Платов, Лаврентий Павлович.

Берия кивнул:

– Проходи, Платов, ты, лейтенант, свободен. И сделай нам два чая.

– Слушаюсь, Лаврентий Павлович.

Берия подошел к Платову, пожал руку:

– Приветствую, Петр Анатольевич.

Он показал на папку, которую держал старший майор:

– У тебя, кроме донесения «Гудвина», есть еще что-то ко мне?

– Нет, Лаврентий Павлович, в папке только расшифровка донесения.

Берия посмотрел на Платова сквозь круглые стекла пенсне:

– Его радистка что, всю ночь передавала шифровку?

– Нет, но донесение того стоит.

– Читай! У меня мало времени.

– Но, Лаврентий Павлович, вам самому надо ознакомиться с документами.

– Платов, я же сказал, читай, а я послушаю.

Но уже через минуту генеральный комиссар забрал бумаги, уселся за рабочий стол. Помощник принес чай, Платов взял стакан с подстаканником. Берия к чаю не притронулся. Он внимательно читал, делая редкие пометки на полях. Прочитав, сложил листы в папку. Взглянул на Платова:

– Удивительно.

– Что? – не понял начальник IV Управления.

– Сегодня ночью товарищ Сталин сказал: «Разбомбят немцы эшелон – не беда, паровозов, вагонов и платформ у нас хватает, взорвут диверсанты мост – поставим понтоны. Но если гитлеровцы перенесут удар на командный состав, на партийный и исполнительный актив, это нанесет нам огромный ущерб». Как в воду глядел.

Платов пожал плечами:

– Может, Иосиф Виссарионович уже имеет данные по «Тайфуну»?

– Откуда? Вся разведывательная информация приходит к нам. Есть, конечно, управления разведки фронтов, армий, отдельных корпусов и дивизий. Но напрямую к Верховному они доступа не имеют.

– Значит, действительно предугадал сценарий подобной тактики немецких диверсантов.

– Вот я и говорю – удивительно. Одного не пойму: зачем Гиммлер выставляет напоказ изменников? Что это ему дает?

– Для пропаганды, Лаврентий Павлович, это серьезный факт. Особую диверсионную школу возглавляет перешедший на сторону Рейха бывший начальник штаба корпуса, без пяти минут генерал. Думаю, немцы присвоят ему генеральское звание, старший помощник и старший инструктор – тоже в прошлом советские офицеры, старшие офицеры. И курсантов гитлеровцы будут набирать из тех, кто ушел к ним по идейным соображениям. Не думаю, что спецотделу VI Управления РСХА или абверу удастся найти тридцать человек, готовых пожертвовать собой ради борьбы с Советами, но десять-пятнадцать уродов они точно отыщут.

Берия проговорил: