Негромко переговариваясь, боевики направились к сараю. Туман решил оставить только главаря. Даже с двумя он может потом не справиться. Тем более неизвестно, как себя поведет Бахром, который прячется где-то поблизости. Поймав в прицел грудь идущего первым высокого бандита, Туман надавил на спуск. Порция свинца заставила длинного неестественно выпучить глаза, поднять плечи на уровень ушей и странно замотать головой. Затем он шагнул назад, взмахнул руками и упал на спину. Очередь из трех выстрелов ввела бандитов в оцепенение. Оно длилось недолго. Всего лишь секунды. Однако этого времени Туману хватило, чтобы перенести огонь на второго. Им оказался невысокого роста боевик, с головы до ног обвешанный оружием. Некая пародия на американского зеленого берета в этот момент вытирала со лба пот рукой в беспалой перчатке. Он изобразил странный танец и тоже полетел на спину. Его дружок отбежал назад, но налетел спиной на машину. Пули настигли его там. Он медленно сполз, опустившись на корточки. Туман хотел в последний момент попытаться перебить Худому ноги. Это был единственный вариант быстро пленить боевика. Но не успел. Бандит упал там, где его застали выстрелы. Озираясь по сторонам, он пытался понять, откуда стреляют. Нужно было действовать немедленно. Еще немного, и Худой поймет, что его хотят взять живым. Пользуясь тем, что бандит еще не знает, что он один, Туман решил его обмануть.

– Худой, вы окружены! Предлагаю сдаться!

– Э-э! – разочарованно протянул бандит. – Это ты, спецназ?

Туман стиснул от досады зубы и двинул кулаком по земле. Все пропало. Бандит узнал его голос и догадался, что пленнику попросту удалось каким-то образом освободиться и завладеть оружием.

До Худого было совсем близко. Он видел даже выражение его глаз. В них уже не было растерянности и замешательства. Их сменили злость, отчаяние и решительность. Бандит теперь смотрел прямо на него. Туман понял: этот человек пойдет до конца. В принципе, он и не рассчитывал на то, что его удастся легко взять. В это время Худой стал отползать назад, за «Ниву». Перестрелка угрожала перейти в затяжную дуэль с преследованием. Причем в данном случае шансы Тумана и боевика практически уравнялись.

Он вспомнил про станцию. Можно было попытаться начать говорить на любой частоте. Он знал: сейчас в Чечне сканируется весь диапазон УКВ-радиостанций такого типа. Батальон радиоэлектронной борьбы, специальная служба МВД, отдел оперативно-технического наблюдения ФСБ контролируют эфир, ограничивая возможности бандитов. Но все это происходит в автоматическом режиме. Пока его выход на связь запеленгуют, доложат по команде, пройдет время. И тогда Худой стал тормошить длинного. Тот сучил ногами и хрипел. Сидевший у машины протяжно стонал.

– Худой, твоим людям нужна помощь, – Туман попробовал зайти с другой стороны. – Сдавайся. Мы загрузим их в машину и отвезем в госпиталь.

Худой ответил огнем из автомата. Туман едва успел прижать голову к земле. Когда он вновь посмотрел в сторону бандита, тот уже лежал за машиной.

– Черт! – выдохнул Туман.

Бандит, не сводя с него взгляда, вынул радиостанцию. Догадавшись, что он собирается вызвать подкрепление, Туман выстрелил в его сторону. Теперь нужно было быть вдвойне осторожным. Худой укрылся за машиной таким образом, что можно было случайно повредить колесо или топливный бак.

Туман торопливо достал из кармана найденную в рюкзаке станцию. Надеясь, что на ней была установлена частота, на которой работала вся банда, он надавил на вызов. Сейчас, если бандит не успел выйти в эфир первым, он этого сделать уже не сможет.

Туман сунул руку в карман и вынул оттуда веревку. Она пригодилась в третий раз. Не убирая пальца с кнопки вызова, он зафиксировал ее в нажатом состоянии и осторожно отложил станцию в сторону.

Со стороны машины послышалась ругань. Бандит нервничал.

Воспользовавшись тем, что Худой не смотрит в его сторону, Туман подхватил автомат и перебежал правее. Теперь бандит при всем старании не видел его. Прикрываясь корпусом машины, Туман стал красться. Однако Худой почувствовал неладное и вскочил на ноги. Туман увидел сквозь окна его голову и укрылся за деревом. Бандит обошел машину справа. Через некоторое время его голова мелькнула над капотом. Туман не знал, как быть. Худой может бегать вокруг машины сколько угодно. Он понял, что нужен живым.

– Худой, – позвал Туман. – На что ты надеешься? Сдайся!

Туман видел, как бандит на вытянутой руке протянул под днищем в его направлении автомат. Прозвучала короткая очередь. Пули подняли небольшие фонтанчики земли на половине пути между ним и машиной.

В это время случилось то, чего Туман никак ожидать не мог. Прямо за Худым возник Бахром. Он подкрался в момент выстрела и застал своего командира врасплох. Послышались крики, сопение и возня. Лязгнул о машину автомат. Больше не раздумывая, Туман вскочил и бросился к машине. Обежав ее, он увидел распростертого на земле Худого, на котором лежал Бахром.

Верона пробралась по узкому, заставленному баулами и сумками проходу автобуса в самый конец салона и устроилась в кресле у окна. Спинка переднего сиденья упиралась в колени. Весь дерматин на нем был изрезан вандалами. Дождавшись, когда она закончит возиться, рядом села Таня. Так Верона прозвала про себя свою новую опекуншу. Лишь вчера вечером они приехали в Кральево. Из расположенного в ста пятидесяти километрах южнее Белграда города сегодня Верона должна была отправиться в Косово.

– Погода портится. – Таня сняла кепку с длинным козырьком, стряхнула с нее капли воды и снова водрузила на голову. – Сыро и холодно.

– Нам долго ехать? – стараясь скрыть дрожь, осторожно спросила Верона.

– Сколько надо, столько и будем, – неожиданно резко ответила Таня.

Почти сразу автобус вздохнул дверями. Верона отвернулась к окну. За окнами поплыли окружавшие автовокзал домики с черепичными крышами, лишенные листьев деревья, унылые серые холмы.

Сразу после убийства Парады Бамат отвез Верону обратно в Мюнхен. Почти неделю она безвылазно жила в небольшой квартирке на окраине города. Из мебели здесь был стол, несколько стульев, кровать и небольшой телевизор. На каждом этаже пятиэтажного дома таких комнат было с десяток. Они располагались по обе стороны длинного коридора, который, по словам Бамата, упирался в общую кухню, где Верона ни разу не была. Чеченец сразу запретил ей даже подходить к дверям. Он объяснил Вероне, что это общежитие для иностранных граждан. Каких именно, уточнять не стал, а она не спросила. Когда они в первый день поднимались на этаж, на лестничной клетке и в коридоре им повстречались престарелые женщины, внешне напоминающие цыганок, отчего она пришла к выводу, что здесь проживают турки. С утра Бамат исчезал, а появлялся под вечер. Привозил продукты, ночевал и снова пропадал. Верона изнывала от одиночества, безысходности и неизвестности. Теперь она была рада даже обществу чеченца. Наконец, явившись однажды раньше обычного, он положил перед ней на стол новенький паспорт на имя гражданки Эстонии Ингеборге Эгимидс.