– Но… Но это так неожиданно…

– Кто тебя пристроил в дипломатическое ведомство, идиот? Для тебя новость, что террористические акты всегда проводятся неожиданно? Но болтать с тобой попусту у меня нет никакого желания. Условия освобождения заложников я буду обсуждать лично с послом.

– Но он в Штатах… Его обязанности исполняет заместитель, мистер Ричард Уилсон.

– Так соедини меня с заместителем.

– К сожалению, немедленно это сделать невозможно.

– Тогда записывай телефон, придурок… – Гаев продиктовал номер. – Записал?.. Передай его своему мистеру Уилсону. Через час, в 10.00, я буду ждать звонка от него. И предупреждаю: переговоры мы будем вести только с представителями американского посольства. И ни с кем из русских. Всё, до связи через час. – Он повесил трубку и указал Рахимову на девушку: – Уведи ее в зал. Понадобится – вызову.

– Слушаюсь, господин.

– И без шуток!

– Да кому она нужна, эта тощая стерва?

– Я предупредил.

Юнус откинулся на спинку кресла, прикурил очередную сигарету. Спустя сорок минут в кабинет вошел Черко:

– Саиб! В лесу с южного направления замечено передвижение нескольких групп вооруженных людей в камуфлированной форме.

– Быстро работают русские… Сколько их сейчас, просчитать удалось?

– Нет. Примерно человек двадцать.

– Будет больше, и они займут позиции по всему периметру объекта, а также на противоположной стороне реки, да и катера могут появиться. Отслеживать их действия непрерывно!

– А что, если они пойдут на штурм?

– Не пойдут… У тебя все? Свободен!

В 10.00 городской телефон задребезжал сигналом вызова.

– Я – исполняющий обязанности посла Соединенных Штатов Америки в России Уилсон.

– Очень приятно, мистер Уилсон. Вас ввели в курс дела по заложникам?

– Иначе для чего я стал бы звонить вам… На каких условиях вы готовы освободить наших сограждан?

– Не торопитесь, Уилсон. Вы уже связались с российскими ФСБ, МИДом, Администрацией Президента?

– Я не мог не сделать этого.

– Но ведь вас предупреждали…

– Тем не менее я не мог не сообщить российским властям о захвате на территории России американских граждан.

– Впрочем, это не столь важно. А условия наши просты: нам нужны деньги и самолет, чтобы покинуть Россию. Согласитесь, такая малость…

– О какой сумме выкупа идет речь?

– За каждого заложника мы хотим получить по одному миллиону долларов, бывших в употреблении, стодолларовыми купюрами. У нас двадцать два заложника, следовательно, вы должны заплатить всего двадцать два миллиона.

– Я должен согласовать этот вопрос с правительством США.

– Согласовывайте, но до 12.00 сегодняшнего дня. То есть на все про все вам, господин Уилсон, дается два часа.

– Это абсолютно несерьезно. В лучшем случае я смогу дать вам ответ не ранее 16.00.

– Будь по-вашему. 16.00! Не удивляйтесь, что от пансионата в полдень отойдет теплоход, который также захвачен нами, и пойдет в Москву. Он встанет недалеко от Кремля у Москворецкого моста. На теплоходе находятся десять ваших сограждан и наша охрана. Я вынужден разделить заложников на группы, так как по вашей милости, господин Уилсон, у пансионата собирается приличная стая российских спецназовцев. На теплоход вам будет удобнее доставить и выкуп. Но… дождемся 16.00. По дальнейшим действиям определимся после принятия решения вашим правительством.

– Я должен предупредить вас, господин инкогнито, что выделение вам самолета не входит в компетенцию американских властей, так что о транспорте вам в любом случае придется договариваться с представителями российской стороны.

– Думаю, Кремль не откажет в просьбе Белому дому в содействии по освобождению заложников. Если, конечно, Вашингтон хорошо попросит Москву… До связи, мистер Уилсон!

Гаев положил трубку на рычаги телефонного аппарата и по радиостанции малого радиуса действия вызвал помощника Исмаилова:

– Иса! Это Охотник.

– Слушаю, командир!

– Аккуратней в переговорах, русские уже наверняка прослушивают эфир!

– Да, саиб.

– Будь в готовности вывести теплоход с заложниками к обозначенному ранее месту. Там ждать моей команды. Особо предупреждаю: в случае проявления малейшей угрозы со стороны российских спецслужб без промедления начинать расстрел американцев. Но не спеша, по одному, отправляя трупы в реку. Как понял, Иса?.. Отход теплохода от причала по моей команде.

Отключив радиостанцию, Гаев собрался выйти из кабинета и лично посмотреть, что происходит за периметром ограждения пансионата, но городской телефон вновь заработал. Усмехнувшись, Гаев взглянул на Шестиса:

– Не иначе русские, как думаешь, Артур?

– Думаю, что вы правы. Они не могут оставаться в стороне и мириться со второстепенной ролью, отведенной им вами.

– Ну что ж, послушаем, кто из российских чиновников желает переговорить с нами. Это должна быть птица высокого полета… Слушаю!

– Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом генерал-лейтенант Федеральной службы безопасности Феофанов.

– О! Сам главный российский антитеррорист?.. Плохо работаете, генерал. У вас под самым носом проводятся террористические акции, захватываются заложники, а вы только и делаете, что бьете по хвостам. И далеко не всегда удачно.

– Кто вы?

– Это неважно.

– Но должен же я как-то обращаться к вам? Ведь нам предстоит решить вопрос не менее важный, чем получение денег. Нам еще надо договориться о предоставлении вам самолета.

– Хорошо, называйте меня Охотник.

– Охотник? Что ж… Слушайте меня, Охотник. Если правительство США согласится выплатить вам выкуп, то мы предоставим самолет. Вопрос: какой самолет вам нужен, откуда вы собираетесь лететь на нем? Это я должен знать сейчас, чтобы не терять время на подготовку лайнера и экипажа.

– Вы настроены на конструктивный диалог, и это хорошо. Нам нужен самолет «Як-40», способный подняться в воздух с грунтовой полосы, ну и сама полоса поблизости от Москвы-реки и столицы России.

– Так вы планируете отход из пансионата на теплоходе?

– Зачем же мы тогда захватывали его? Да, это вполне приемлемый вариант отхода.

– Я вас понял. Продолжим диалог после 16.00.

– Конечно! Надеюсь, мистер Уилсон предупредил вас, что через два часа мы отправим в Москву теплоход с частью заложников и охраной?

– Да. Правда, я не совсем понимаю вашей логики.

– Это потому, что вы привыкли к действиям диверсионных групп по стандартной схеме. Я же решил добавить в ситуацию немного импровизации. А вам, генерал, следует воспринимать мои действия как должное. Так оно будет лучше и для вас, и для нас. Отбой!