Бренды с нежной любовью и вселенским пониманием, заменившей Кэт маму в проведённые в Сквиме годы, Мэттью… Она чувствовала на себе его взгляд, но не могла обернуться и позволить увидеть в её глазах растерянность, нежность и тоску по прошлому. Хватит на сегодня слабости.

Лилибет легонько подёргала маму за рукав и зашептала на ухо, прервав поток воспоминаний:

– Это наследственное?

Кэтлин не поняла вопроса и пожала плечами.

– Ну, я имею в виду молодость. Я буду так же хорошо выглядеть в его годы? – показала взглядом на деда и заговорщицки подмигнула девушка. – Ты же понимаешь, как это важно для женщины!

Странно было слышать эти слова из уст шестнадцатилетней дочери. Кэт испытала желание посмотреться в зеркало, хотя с утра седых волос и морщин у себя не заметила. Она с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться, и также шёпотом ответила:

– Конечно, ты же копия папочки, настоящая Вуд.

Девочка улыбнулась, довольная ответом матери. Ей очень нравилась фамилия отца, Лилибет Вуд– звучало неплохо.

Мэттью смотрел на брюнетку, улыбающуюся дочери, и пытался понять, почему она избегает его взгляда. Многое он отдал бы сейчас, чтобы оказаться на месте Харриса, ощутить тепло её рук и увидеть посвящённую только ему улыбку. Мэтт очень ждал вечера и возможности остаться наедине, был уверен, что тогда Паркер откроется. Нужно только подождать.

Вуд потёр переносицу, не замечая, что Чайтон внимательно смотрит на будущего тестя. Как и Мэттью, он пытался понять и проанализировать всё, что видит и слышит; парня буквально распирало от любопытства.

– Кэтлин, я очень рад тебя видеть. Ну, давайте знакомиться…

Доктор выпустил из объятий девушек и сейчас с интересом разглядывал Лилибет.

– Это зеленоглазое чудо и есть моя внучка? – поинтересовался он у всех сразу и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Впрочем, можно не спрашивать. Поразительное сходство.

Харрис обернулся к сыну:

– Даже не предполагал, что ты способен дать жизнь такой красавице! – Он перевёл оценивающий взгляд на брюнетку. – Хотя чему удивляться? У Кэтлин не может быть некрасивых детей.

– Как обычно свёл все мои заслуги на нет! – состроив обиженную мину, засопел Мэтт.

Все заулыбались, напряжение последних минут отступило.

– Я не смог удержаться и не встретить вас у лифта. После звонка Одри уже час места себе не нахожу. – Старший Вуд вновь притянул к себе за руку Кэт. – Как же мы все скучали по тебе, девочка! Мне стоило больших трудов отговорить Бренду приехать в клинику, чтобы увидеть тебя и внучку.

– Я тоже очень скучала. – Паркер с трудом сдерживала желание уткнуться мужчине в грудь и расплакаться.

– Почему же не появилась раньше? Ведь знаешь, мы бы тебя поддержали, – с нежностью глядел Харрис на подругу дочери, без слов понимая и чувствуя её состояние.

– На то были свои причины. Я расскажу всё при случае, только не сейчас. – Кэтлин умоляюще посмотрела на доктора.

– Конечно, милая, когда сможешь. – Он тихонько сжал её ладонь. – Мой дом открыт для тебя в любое время. Ты же знаешь об этом?

Брюнетка молча кивнула в ответ.

Вуд-старший вновь взглянул на Лилибет.

– Можно тебя обнять?

После разрешения он крепко прижал её к себе, вдыхая пока ещё незнакомый запах внучки. Она пахла свежестью и чем-то до боли знакомым. Наверное, Мэттью и Одри, их детским запахом, сохранившимся в памяти.

Харрис не удержался и поцеловал рыжую макушку, а затем осторожно взял худенькое лицо в ладони, всматриваясь в зелень глаз, трогая гладкую кожу щёк девушки большими пальцами.

– Добро пожаловать в нашу семью.

Лилибет показалось, что в глазах деда мелькнули слёзы, да и она сама готова была разрыдаться от переполнявшей сердце щемящей нежности.

– Твоё появление в Вашингтоне – самый дорогой подарок для всех нас в это Рождество. Завтра ты познакомишься с Брендой и Одри. Они очень ждут этой встречи.

Девочка не могла говорить; с трудом сдерживая слёзы, она кивнула и шмыгнула носом.

Доктор ещё раз прижался к рыжей макушке губами и опустил руки. Харрис поднял взгляд над головой внучки и с удивлением посмотрел на стоящего за её спиной стройного индейца; он только сейчас заметил этого парня.

– Кажется, ваше лицо мне знакомо. Мэттью, ты не представишь мне молодого человека?

– Совсем забыл. Отец, это Чайтон Ридж, стажёр ФБР. Он принимал участие в освобождении заложников, – проговорил Мэтт, подождал, пока мужчины обменяются рукопожатием, и добавил: – Его нужно осмотреть и отпустить домой.

Лилибет задело такое несправедливое отношение отца к парню, и она решила вмешаться, объяснить деду, кем является для неё Ридж:

– Между прочим, он мне жизнь спас, закрыл грудью от пуль. Чайтон герой!

– Ну, так уж и герой, Лилит! Ты преувеличиваешь мои заслуги, – рассмеялся парень.

Лицо младшего Вуда передёрнулось, брови в удивлении поползли вверх.

– Как ты её только что назвал? Лилит? Моя дочь… как демоница?! Чтоб я больше от тебя этой клички не слышал! – Мэттью начал краснеть.

– А мне нравится! Тем более что меня так называют в школе, – с укором посмотрела на отца девочка и перевела взгляд на индейца, вновь встав на защиту влюблённого парня: – Чайтон, как ты угадал?

– Это же на язык ложится: Лилибет – Лилит, – с нежностью, нараспев повторил имя девушки Ридж.

У Мэтта всё кипело внутри, но устраивать скандал в клинике, на глазах своих женщин и отца, он не хотел, хотя и отмолчаться не мог.

– Не знаю, у кого и на что там ложится, но мне не нравится такое сокращение. Я вообще не понимаю, откуда взялось имя Лилибет, а теперь ещё и Лилит?

– А ты много чего не мог понять, – с сарказмом посмотрев на Вуда, вступила в спор Кэтлин. – Оно состоит из имён её прабабушек – Лили и Бетти.

Брюнетка улыбнулась краешком губ.

– Теперь оно кажется тебе красивым?

Мэттью не понравился вызывающий взгляд Паркер. Он не понимал, что с ней происходит, хотя точно осознавал: такие внезапные перемены вызваны чем-то очень серьёзным. Страх и непонятное желание защитить себя наверняка пришли из прошлого.

– Я не говорил, что имя некрасивое, просто