посмотрела на меня с болью в глазах.

Черный дракон, вершина эволюции и долголетия их расы, которая за тысячи лет жизни не смогла примириться с тем, что произошло.

И по-человечески я ей сочувствую.

Но, со своей стороны…

— Как мне убить мага, который две тысячи лет назад был лучшим волшебником, непревзойденным воителем, стал Практиком, уничтожил высших демонов, коих, если память не изменяет, штук тринадцать, да еще двух драконов прикончил? — слова вырвались раньше, чем я смог остановить свой язык.

— Все это время я наблюдала за тем, что происходит в магическом фоне галактики, — сказала драконесса. — Это стоило мне моих сил, но… Аггела искали. Демоны, ангелы, боги, колдуны, магические существа — он убил их всех. Единственный отряд Практиков, который отправился за ним в погоню по мирам — лишь он выжил. Наверное, потому, что они его так и не нашли.

То есть все нашли, а Практики обосрались?

Охрененное оружие против Создателя.

— Ко мне приходила Геката, — сказала Эллибероут. — Тогда она еще была Практиком…

— Да ну? — заинтересовался я. — А вот с этого момента поподробнее.

— Она возглавляла поисковый отряд Практиков, — пояснила драконесса. — И пришла ко мне уже после того, как все случилось. Расспрашивала о том, что он мне сказал. Его слабые места. Его привычки…

Наставница готовилась к охоте.

Допустим.

— Мне ты об этом тоже расскажешь? — уточнил я.

— Расскажу, — рассеянно кивнула Эллибероут. — У него нет слабостей. Нет привычек, от которых он не откажется, ради достижения своей цели. Я не знаю никого, кто смог бы с ним справиться.

Ага, мотивирует.

— И какая у него цель? Спасение человечества путем его уничтожения? Превращения в огромного мясистого ебота? Слияние всех разумов? — начал заводиться я.

— Я не знаю, — выдавила из себя драконесса. — Я не могу его найти. Я не могу с ним связаться. Но я точно знаю, что он жив — драконы чувствуют тех, с кем связали свою жизнь. Если бы он был мертв, я бы это поняла.

— Его можно отследить по этой связи?

— Геката пыталась. Не смогла.

А вот в это я, простите, не очень верю.

Наставница не из тех, кто отступает.

— Охота за Аггелом была до или после того, как Геката прикончила Эльфийский Пантеон? — уточнил я.

— Я себя чувствую маленькой такой мо-о-ошкой, — тоненьким голоском произнесла Лаурель, смотря прямо перед собой. — Ма-а-а-аленькой такой…

— Кажется, ушастенькая шокирована, — с нервным смешком произнесла Ликардия, утаскивая лучницу под тент. — Голову, похоже, напекло.

Я посмотрел на затянутое облаками небо, которое явно намеревалось вылить на нас немало влаги.

— До, — сказала Эллибероут, прекратив морщить нос. — Я почувствовала их смерти после того, как она вернулась и сказала мне, что не смогла отомстить за моих детей. Но Практик, который придет ко мне после нее — сможет восстановить справедливость.

Та-а-а-к…

Это что такое?

Обман с ее стороны, чтобы обнадежить драконицу или какое-то размытое предсказание?

У драконессы нет ответа на этот вопрос.

А меня все терзают смутные сомнения.

Мне эта ситуация перестает нравиться с каждой новой порцией информации, которую я получаю.

И зуб даю — это лишь часть истории.

Создается впечатление, что я тут совсем не случайно оказался.

Далеко не случайно.

— А выпустить тебя они не пробовали, чтобы ты сама его поискала? — поинтересовался я.

— Я просила, — вздохнула Эллибероут. — Требовала. Они меня игнорировали и просто ссыпали мне в пещеру золото. В отместку я стала мешать им его извлекать и уничтожила всех, кто попытался забрать золото и ценности из пещеры. Они просто перестали кого-нибудь туда присылать.

— Форпост был разрушен, — напомнил я.

— Да, его осаждали, — рассеянно кивнула Элли. — Мертвецы всех перебили. А потом я почувствовала, что кроме армии мертвецов, которые не выпускали меня наружу, появилось еще что-то… Могучее.

Вероятно она про сам тентаклевидный лес.

Потому как Вестница Смерти, которую я выжег и из ее плоти воскресил Ликардию, явно для дракона уровня Эллибероут не соперник.

— Невесело получается, — подытожил я.

Драконесса хочет, чтобы я прикончил очень-очень-очень сильного соперника, с которым не справились остальные.

И выбор…

Да в задницу выбор.

Похоже, что меня без моего ведома хочет поиметь чуть ли не каждый куст в этом мире.

Не говоря уже о том, что немалое количество разумных просто хотят моей смерти по причине метки демонов на моей душе.

Блеск!

Буря!

Феерия идиотизма.

Или кое-чей долгоиграющий план.

А я уже решил, что всем, кто желает меня использовать или прикончить, придется пойти нахрен строем фронта шеренгами по двадцать, с равнением на середину и гордо поднятыми лицами, да при боевых знаменах.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — произнес я, понимая, что ровным счетом, куда не кинь, всюду клин.

— Я — черный дракон, — вяло напомнила о своей подвидовой принадлежности драконесса.

— А я парень, который просто хотел отомстить, — развожу руками и пытаюсь улыбнуться.

Получилось как у того дедули Гарольда, который терпит боль…

— Глеб, — озадаченно посмотрела на меня драконесса. — С тобой все в порядке?

Я не смог удержаться от пародии.

Но чувствовал себя именно так.

Оставляя вымученную улыбку, показал ей «большой палец», а второй рукой указательным пальцем ткнул себе в живот.

— Что-то случилось?

— Тут должна быть мое изображение и надпись «суперстар», — выдавливаю из себя. — Какой же я, сука, популярный в ваших краях… Что б горели он синим пламенем.

* * *

Ближе к вечеру мы остановились на ночевку.

Бережок озера, лесок позади, удобная травянистая полянка.

Тихо, мирно…

Ярый контраст с тем, что происходит у меня в душе.

Стандартные дела по обустройству лагеря на себя взяли Слуга и Олегус, готовкой занялись Ликардия и Лаурель, в то время как Фратер обходил окрестности на предмет возможной слежки.

У второго фургона к нам появились вопросы на предмет присоединиться, на что они были с чистой совестью посланы нахрен.

— Дамочки, — продолжая косплеить дедушку Гарольда, что терпит боль, посмотрел я на пятерку полторашек, посматривающих в сторону булькающего в нашем котелке варева. — Давайте кое-что проясним…

— Ясность, это всегда хорошо, — затараторила Корделия. — Меня как-то спросила: «Придешь ко мне в опочивальню ночью. Ясно, солнышко?». А мне что, не ясно? Ясно, не дура же. Я пришла. И сожгла к демонам ту опочивальню вместе с автором предложения.

А… Она точно не дура?

— Рыжая, — прервал я ее, наблюдая за тем, как за их спинами вампирша, которая так и не удостоила нас своим присутствием, разбивает лагерь. — Рот на замок, ферштейн?

— Фу, какие пошлые слова, — наморщила носик рыжуля, покривившись, а затем тут же просияв. — А можно еще парочку? Я даже запишу.

Словно из воздуха у