После истории с девочками у меня впервые закралась мысль поменять сферу деятельности. Я больше не хотела быть криминальным репортером, испытывая полнейшее разочарование во всей правоохранительной системе.

Сыграло свою роль и то, что с каждым днем все сильнее закручивались гайки и сложнее было раздобыть хоть какую-то информацию. В МВД и в следственный комитет сверху спустили приказ: отныне рядовым сотрудникам запрещалось общаться с прессой. Все комментарии должны согласовываться с пресс-службой. Это буквально связывало мне руки, ведь официальные источники всегда давали мизерное количество отфильтрованной информации.

Материалы стали даваться все тяжелее. Я решила уволиться. В редакции мое решение восприняли спокойно. Вскоре я нашла новую работу корреспондентом службы новостей в местный информационный портал. Тогда мне думалось, что я больше никогда не захочу быть криминальным журналистом. Но поскольку в книге есть еще несколько глав, очевидно, что я ошибалась.

* * *

Прошло десять лет. Работа журналистом сменилась блогерством. Мой блог быстро быстро обрел популярность. Я делилась многочисленными историями из своей богатой криминальной практики. Не обошла я стороной и убийство двух девочек в Тольятти.

Спустя полгода после того, как вышел материал, мне написала женщина. Она сказала, что хорошо знала Егорова и дружила с его бывшей супругой Ариной.

«Катерина, Владислав вышел. Вот живет, радуется жизни», — написала она.

В подтверждение своих слов читательница выслала фото. На нем я тут же узнала Влада. Высокий лоб, голубые глаза, широкое лицо. Это совершенно точно он. Тот милый и любящий отчим, который задушил на пустыре своих падчериц и теперь разгуливает на свободе.

Его бывшая жена, Арина, умерла. После этого Егоров вместе с сыном уехал жить в Алтайский край. Купил машину и даже устроился на работу.

Узнала я и о судьбе Галины. После смерти девочек она встретила другого мужчину и родила сына. Ребенка воспитывает одна. Работает на заводе. По словам знакомых, все так же топит печаль в бутылке.

Как я написала выше, после увольнения из «Комсомольской правды» я быстро нашла новое место работы. Меня пригласили стать корреспондентом в одной известной сети городских информационных порталов. Сайт 63.ru, где я начала трудиться, имел деловую направленность. Жареные факты и шокирующие материалы мы не публиковали.

На новом месте я гораздо реже писала криминальные расследования. В первое время была рада — казалось, эта тематика меня морально истощает. Я вела передачу, интервьюировала спикеров на разные темы: от спорта до политики. Однако через некоторое время все-таки решила вернуться к теме преступности и периодически брала такие задания.

Утром я перебирала сводки полиции[6] и наткнулась на сообщение о пропаже двух девушек. Выпускницы школы ушли из дома три дня назад и до сих пор не вернулись.

«23 июля 2013 года девушки встретились на пересечении улиц Пензенская и Владимирская. Далее о местонахождении ничего не известно. Полиция активно занимается поиском пропавших несовершеннолетних гражданок».

Давалось подробное описание примет девушек и их фотографии. Со снимка на меня смотрели две симпатичные, юные школьницы. Я внимательно прочитала описание.

«Разыскивается Кравцова Олеся Ивановна, 1996 года рождения. Приметы: на вид 16 лет, рост 160–170 см, худощавого телосложения, лицо смуглое, глаза большие, зеленого цвета, волосы темно-русые, прямые. Была одета в ярко-розовые шорты, темно-серую олимпийку и белые босоножки с яркими золотыми бляшками. При себе имела белую сумку на металлической цепочке.

Разыскивается Волкова Анна Сергеевна, 1996 года. Приметы: на вид 16 лет, рост 160–170 см, худощавого телосложения, лицо смуглое, пирсинг с правой стороны носа, волосы светло-русые прямые до спины. Была одета в джинсовые шорты с ремнем и пряжкой, белую майку с Микки-Маусом, босоножки розово-белые.

Гражданам, обладающим какой-то информацией, просьба позвонить по телефону 02 или 112».

Я знала, что школьники часто попадают в сводки полиции. Подростковый бунт ставит на уши не только родителей, но и полицию, и СМИ, и волонтеров. Такое было не раз и не два. Но тут, как и в случае с сестрами Сураевыми, я сразу почувствовала: это не тот случай. Криминальное чутье давало о себе знать.

— Максим, давай напишем о пропаже двух девочек, — предложила я начальнику. — Их все ищут: полиция, спасатели, волонтеры «Лиза Алерт».

— Думаешь, стоит? — скептически отреагировал он. — Сейчас идет музыкальный фестиваль. Наверняка туда подались.

— Я все же покопаюсь в этой истории, — ответила я. — Думаю, тут все не так просто. Конечно, было бы классно, если они на фестивале и все хорошо. Но не уверена.

— Хочешь — напиши. Без проблем.

В группе «Лиза Алерт» я нашла телефон руководителя поисково-спасательного отряда и решила позвонить. Мне ответил мужчина, судя по голосу, достаточно молодой. Я представилась и объяснила цель своего звонка.

— Игорь, здравствуйте, — начала я. — Подскажите, как продвигается поиск пропавших девушек?

— Ищем уже два дня, но пока результат нулевой, — ответил он. — Прочесали всю округу: подъезды, чердаки, местное кладбище. Везде листовки с их фотографиями развесили. Очень надеемся, что девочки все-таки найдутся.

Я осторожно разузнала телефон мамы одной из них. Игорь замешкался, но все-таки согласился дать номер.

В редакции, где я работала, мы не всегда действовали напролом. Раньше я бы незамедлительно выехала домой к родителям и уже опрашивала бы всех соседей. Раньше, но не сейчас. Правила игры изменились. С развитием интернета и соцсетей информационный поток увеличился. За всеми событиями было сложно уследить, и пустые разъезды могли привести к тому, что редакция пропустит что-то важное.

Добавим сюда небольшой штат сотрудников и приличный объем работы. Поэтому мы чаще созванивались с героями и по максимуму старались узнать все по телефону. А уж если что-то действительно важное, мчали на место. Но пока это была рядовая пропажа подростков, за которую редактор не сильно-то и зацепился. Однако я почувствовала: история будет иметь продолжение.

Итак, я позвонила маме Ани, Оксане Волковой. Женщина ничуть не удивилась, что с ней решил поговорить журналист.

— Да, мне уже звонили с телевидения, — сказала она, и в этот момент я заерзала на стуле, понимая, что эксклюзив уплывает из-под носа. — Спасибо, что помогаете найти девочек. Вы не представляете, что мы пережили за эти дни!

Оксана рассказала, что дочь закончила школу и планировала поступать в колледж. Девочка домашняя: пьяные компании и сомнительные друзья — все не про нее. Из близких подруг была лишь Олеся, с которой они пропали в один день. Обе положительные, хорошо учились. Странное исчезновение на такой долгий срок стало нонсенсом для родителей.