– Людей не похищают просто так, – объяснил Сергей Алексеевич, – если вы думаете, что ее могли похитить ваши недоброжелатели, то они бы связались с вами, предъявили какие-то требования.

– А если это какой-нибудь маньяк?

– Нельзя отметать и такую возможность, – кивнул Поповкин, – но это еще дальше от истины, я уверяю вас. Похитить взрослого человека не так легко, обязательно нашлись бы какие-нибудь свидетели, кто-нибудь что-нибудь увидел бы подозрительное. Но пока никаких данных в пользу похищения у нас нет. Кроме того, не знаю, огорчу я вас этим известием или обрадую, но у вашей невесты была карточка банка ВТБ, предназначенная для мелких бытовых расходов. И в то утро, когда произошло убийство, с нее были сняты деньги, пятьдесят тысяч рублей.

– У каждого банкомата есть камера видеонаблюдения, можно установить, кто именно снял деньги! – воскликнул Завьялов.

– Валерий Иванович, вы плохо думаете о работе следствия, если полагаете, что мы не провели эту работу сразу же, – неодобрительно заметил следователь. – В подходящее время к банкомату подходили несколько человек. Две женщины, мужчина средних лет, пожилая женщина с ребенком и мужчина, изображение которого нам ничего не дает, потому что головной убор и темные очки не позволяют разглядеть лица даже при большом увеличении.

– Это он! – воскликнул Завьялов. – Иначе зачем ему маскироваться? Может быть, на Дину напали из-за этой карточки?

– И дальше что с ней сделали? Где она? – ответил вопросом на вопрос следователь. – Ваше предположение может оказаться верным, но лишь отчасти. Дина могла попросить кого-то за вознаграждение снять сумму. В том числе и того самого мужчину. Он осуществил операцию, получил свой процент, и все. Тогда и маскировка объясняется: он вполне мог заподозрить незнакомую женщину в пользовании чужой карточкой. Значит, его вознаграждение было существенным, и тогда у Дины остается немного денег, скоро они кончатся, и тогда, возможно, она себя как-то проявит. Но пока давайте вернемся к вашим отношениям. Как вы думаете, Дина искренне вас любила?

– Почему в прошедшем времени? – взвился Завьялов. – Вы что, подозреваете, что ее нет в живых?

– Нет, простите, просто вырвалось, – поправился Поповкин, – будем говорить в настоящем, вы правы. Так как вы все-таки сами чувствуете, любит вас Дина Воронцова?

– Она всегда избегает этого слова, – растерянно ответил Завьялов, – никогда не говорит о любви.

– Вы не находите это странным для молодой женщины?

– Все люди разные, – пожал плечами Завьялов, – а Дина уж точно не такая, как все.

– А как вы считаете, она всегда с вами откровенна? – продолжал Сергей Алексеевич.

– Понимаете, с Диной общепринятый подход к людям не работает, – пытался найти нужные слова Валерий Иванович, – она рассказывает о себе очень мало, только тогда, когда сама захочет, когда это, так сказать, к слову. Я знаю, что она была замужем за каким-то богатым французским предпринимателем, что он увлекался искусством и благодаря ему она познакомилась со многими художниками и скульпторами, не знаю, с кем там еще. Ну и с теми, кто покупает предметы искусства. Они развелись, но он оказался порядочным человеком, обеспечил ее жильем. Оставил деньги. Она хорошо о нем отзывается, говорит, что испытывает к нему дружеские, чуть ли не дочерние чувства. Потом у нее были и другие отношения. Я знаю, что она много лет жила за границей.

Завьялов опустил голову.

– Я действительно мало о ней знаю, – сказал он.

– Вы каждого сотрудника тщательно проверяете, – с едва заметной усмешкой проговорил Поповкин, – а о девушке, на которой хотите жениться, знаете так мало.

Завьялов вытаращил на него глаза в неподдельном изумлении. Проверять Дину? Чтобы Зураб копался своими грязными лапами в ее прошлом? Это ему даже в голову не приходило! Никогда не приходило! Сергей Алексеевич истолковал его взгляд правильно.

– Ну хорошо, – сказал он, – тогда я вам кое-что буду рассказывать, а вы мне говорите, знали вы об этом или нет. Первый муж действительно оставил Дине квартиру, небольшую, но зато в центре города.

– Скорее, наверное, деньги на квартиру? – поправил Завьялов.

– Да нет, именно квартиру, – настаивал Сергей Алексеевич, – но мы к этому еще вернемся. Думаю, Диана не делала секрета из своего рода занятий, так?

– Не делала, она продает предметы современного искусства, – подтвердил Завьялов, – даже я купил картину ее любимого художника Егорова. В кабинете у меня висит, я сначала просто хотел сделать ей приятное, а потом сам в нее влюбился, в картину эту.

– Дина говорила вам, что она участвует в одном проекте – галерее современного искусства?

– Она говорила, что у нее есть мечта – собственная галерея, – мечтательно произнес Завьялов, – она была увлечена этим, когда мы начали встречаться, она только об этом и говорила. И всегда с такой страстью! Она просто горела этой идеей!

– Вы обещали ее поддержать? – уточнил следователь.

– Для нее я бы сделал все что угодно, – просто ответил Валерий Иванович, – я мечтал видеть ее счастливой. Мы с вами одного возраста, вы меня поймете. Дина значительно моложе меня, но она далека от жизненной пошлости. Она по-настоящему увлечена своим делом. Мне хотелось сыграть в ее жизни какую-то важную роль. Мне хотелось сделать для нее что-то по-настоящему значительнее, понимаете? Не всякие там шубки, колечки… Этого добра у нее и так хватает, и она никогда не таскала меня по магазинам, не намекала ни на какие подарки, она была очень далека от этого. Ой, что это я сам в прошедшем времени заговорил… Так вот, я хотел оставить в ее жизни след. Если бы даже нам впоследствии было суждено расстаться, чтобы она вспоминала меня с нежностью и благодарностью.

– И? – подстегнул Сергей Алексеевич. – Вы обещали ей помочь с галереей?

– Я сказал, что это будет мой свадебный подарок, – ответил Завьялов, и в его глазах блеснула слеза, которую он тут же постарался сморгнуть.

– И Дина не говорила, о какой именно галерее идет речь?

– Я пока не спрашивал, я видел, что она счастлива, так какая разница? – грустно улыбался Завьялов. – Я бы подарил ей любую галерею, какую только она захочет. У меня достаточно денег, чтобы сделать счастливой любимую женщину.

– Не сомневаюсь, – кивнул Сергей Алексеевич, – значит, Дина не говорила вам, что эта галерея находится в Париже?

– Где-где? – дернул головой Валерий Иванович.

– В Париже, вы не ослышались, – подтвердил Поповкин, – вот документы, подтверждающие ее право собственности на одну третью часть. До марта следующего года Дина Воронцова обязалась выплатить оставшуюся сумму по условиям соглашения. Вот и соглашение, оно составлено, правда, на французском языке.

– Странно, она хотела выкупить галерею полностью? Но зачем ей галерея в Париже, если она живет здесь? И дальше собиралась жить здесь… – пробормотал Завьялов уже не так уверенно.