Когда Тоби увидел на бумаге слово «Бальтазар» и прочитал рассказ о безумной истории королевства, ему стало легче поверить, что он и в самом деле попал в роман своего папы. В конце концов, архивист мог быть трусом, но он не был лжецом. Как могло случиться, что мир папиного романа стал частью реального мира или, точнее, как Тоби попал в этот мир, оставалось загадкой. За прошедшие два дня с ним случилось столько странного, что он перестал слишком серьёзно задумываться о причинах этих странностей. Только знал, что они в самом деле происходили.

– Значит, я попал в какую-то… сказку?

– Нет.

– Сон?

– Бальтазар – это не сон и не сказка, – сказал Мервин.

Будто бы подтверждая его слова, ветер прошелестел по крыше и подёргал окно. В комнату проник сквозняк. Он покачал занавески, всполошил пламя свечи и коснулся лица Тоби, донося до него запах горящего фитиля. Альфред встал на лапы, потянулся, впившись когтями в бедро Тоби, и улёгся обратно. Тоби теперь жалел, что не читал папиного романа, но ведь папа никогда ему не позволял. Маме он тоже не позволял читать свой роман с тех пор, как она показала текст их общему знакомому редактору, а тот посоветовал папе довольствоваться статьями в газете. Тоби кое-что знал о романе: папа иногда что-нибудь упоминал. Но это было всё равно что знать несколько уголков огромного города: фонарь, маленький парк, магазин моделей – и ничего такого, что помогло бы Тоби попасть домой.

Тоби подумал, что будь его папа здесь – он бы знал, куда идти и что делать. Он знал Бальтазар. Но его папы здесь не было, Тоби был один. И очень подавлен.

– Тогда как мне попасть домой?

– Я не знаю. Единственный путь в замок – это главные ворота. И я не собираюсь провожать тебя через главные ворота. В одном ты прав, Тоби: я трус. Регент это знает. Ему даже не нужно меня убивать. Он знает, что я слишком боюсь, чтобы выступить против него. Мы знакомы всю жизнь. Мы вместе выросли. Я знаю все секреты его семьи. Но он знает, что я никогда их не расскажу.

– Как насчёт Работ и Строительства, они могут мне помочь?

– Хм-м? – Мервин вынырнул из глубокой задумчивости. – Не уверен. Дыры ведут во множество разных миров. К тому же Департамент Работ и Строительства не создаёт дыры, только латает. Однажды заделанную дыру нельзя открыть вновь.

– А как их проделывают?

– Они просто появляются. Из-за мечтаний.

– Я не понимаю. Объясните.

– Дело снова в Регенте. Всё из-за него. Изначально, много поколений назад, дар мечтания был редок. Он проявлялся под сильным давлением. Потом люди постепенно научились контролировать его. Я написал книгу об этом. Сейчас, покажу…

– Нет, нет, нет. Просто расскажите мне.

– Мечтание стало искусством. Не всем оно было доступно. Но те, кто им владел, научились его развивать. Это были Мечтатели. Им нужно было желать то, о чём они мечтали, всеми фибрами своей души. Поэтому мечты были очень разными. Но они не всегда работали как задумано. Мечтатели мечтали о гибридных существах, необычных зданиях. Но ещё они мечтали о любимых, которые умерли, или возлюбленных, не отвечающих взаимностью. Важнее всего для Бальтазара было то, что в минуту опасности для всех жителей, например, во время войны или землетрясения, Мечтатели могли намечтать что-то, что спасало город.

– Как королева Эдвига в вашей истории.

– Да. Но потом жители Бальтазара начали делать запросы к Мечтателям. И Мечтатели развили свои способности, чтобы уметь намечтать то, что от них просили. Мечтание перестало быть искусством и стало чем-то другим. Когда Регент только набирал силу, он понял, что может использовать мечтания, чтобы упрочить свою позицию. И решил взять их под контроль. И взял. Теперь детей учат по государственной программе. И Мечтатели мечтают о том, чего от них требует правительство. Регент превратил мечтание в конвейер, который штампует желаемое. Он даёт людям то, чего они хотят. Шикарную одежду, экзотическую мебель, необычную еду, шампунь.

Мервин прервался, чтобы почесать голову. Он снова вытащил вошь из волос и раздавил пальцами.

– Но мечтания высасывают силы из Мечтателей. Из всего мира. Похоже, каким-то образом мечтания берут энергию из мира. Поначалу мир мог оправиться, но теперь, из-за постоянных мечтаний, у него нет времени восстановиться.

И дыры – это проявление. Они появляются из-за мечтаний. И из-за мечтаний бушуют пожары и наводнения. Землетрясения и цунами.

Ветер на улице гнал звенящую жестянку прочь.

– Кертен, убитый мальчик, был Мечтателем. Только что закончил обучение. Он мог бы стать великим Мечтателем. Мог намечтать сад из одной песчинки. Но он выступал против Регента, потому что видел, что конвейер делает с Бальтазаром. Он считал, что суть мечтания исказили. И Регент решил его убрать. Кертен много месяцев скрывался. А ты видел его убийство.

Тоби вспомнил беспомощное выражение лица мальчика, немой крик о помощи.

– Мечтатели находятся под строгим контролем Регента, видишь ли, и делают то, что он скажет. И даже если бы я мог отвести тебя в замок, я не смог бы отвести тебя к ним. Регент лично за ними присматривает. Особенно теперь, после предательства Кертена. И, уж прости, я не могу позволить себе столкнуться с Регентом. У меня не хватит смелости пойти против него. Какая жалость, что королева ничего не может сделать.

– Королева Эдвига?

– Нет, то было много поколений назад. Теперь у нас другая королева. Но она ничего не может поделать.

– Но почему? Она же сможет мне помочь, почему нет? Раз она королева, то она должна быть главнее Регента. Я могу пойти к ней. Папа всегда говорит: «Если хочешь чего-то добиться, иди на самый верх».

– В теории ты прав, Тоби, но на практике она…

Но Тоби не узнал, что с королевой на самом деле, потому что на улице раздался шум, будто стая волков поймала добычу.

В нём звучали визг боли, хищное рычание, похожее на рычание мотора, человеческий крик, стук копыт. Вдруг дверь внизу с грохотом распахнулась, ударив по стене ручкой, и с таким же грохотом закрылась. Кто-то громко протопал по лестнице и рывком открыл дверь. На пороге стоял, в три ручья обливаясь потом, Бёрстон Шимплинг.

– Тень, – выдохнул он. – Она снаружи!

Бёрстон пинком захлопнул дверь и прижался к ней. Потом подбежал к окну, сложил руки на стекле и выглянул наружу. Мервин сделал то же самое.

– Древесные волки, – сказал Мервин, повернувшись к Тоби. – Тоби, тебе нужно уходить. Дозор вот-вот прибудет. Древесные волки, похоже, следили за тобой.

Снизу раздался гулкий удар.

– Что это? – спросил Тоби.

– Она здесь! – крикнул Бёрстон. – Тень!

– Запри дверь! – возопил Мервин.

– Уже поздно!

– Я сказал, – прокричал архивист, проносясь через всю комнату, – запри дверь!