пристань воткнул, в доску.

— Но пока ты спать не легла, он был дома?

— Я заснула часа в три ночи. Тихо было. Семен спал без задних ног… Я ему водки налила, — немного подумав, сказала Майя. — Чтобы поскорее успокоился.

— Очень умное решение, — усмехнулся Родион.

— Но ведь заснул!

— И братья твои спали?

— Да… Но Витька говорит, что слышал, как Беретта гавкнула, может, Семен уходил.

— Беретта — собака?

— Щенок. Если мать Берта, значит, дочь Беретта! — Майя с удивлением смотрела на Родиона. Действительно, что здесь непонятного?

— И когда это было?

— Витька на часы не смотрел, но сказал, что уже светать начало.

— Может быть, Семен на рыбалку собрался?

— Если только белка позвала, — фыркнула Майя. — Да и удочки все на месте.

— А где, говоришь, топор был?

Родион пешком направился к пристани, Майя — за ним. Утро уже не раннее, солнце высоко, жара, пыль, растворенная в воздухе, стрекот кузнечиков.

— Там за кустами кто-то прятался, — сказала Майя, кивком указав вправо, туда, где когда-то предположительно прятался Мариец. — Когда я к реке шла.

— Ты уверена? — насторожился Родион.

— Да нет, просто показалось. Или даже просто подумала, — пожала плечами девушка, обогнала Фомина и пошла впереди. — Мне теперь все время кто-то мерещится.

— А к реке зачем пошла?

— Так я же не из трусливых.

— А бояться нужно.

— Кого? — Мая резко остановилась и быстро развернулась к Родиону. Он едва не налетел на нее. — Мне кто-то угрожает? Кто хотел убить меня? Где этот человек?

— Умер, — признался Фомин. — И даже обрадовался, когда узнал, что ты уцелела.

— Как он мог обрадоваться, если он умер?

— Сначала он обрадовался, а уже потом умер, — усмехнулся Родион. — Он был больной на всю голову человек. Но бояться его уже не нужно.

— Но Семен-то пропал!

— Не думаю, что его пропажа как-то связана с Ковалем, — пожал плечами Родион.

На пути к пристани он внимательно смотрел под ноги, вдруг обнаружатся следы крови. Семен мог пойти к реке, а Стенькин его подкараулить и ударить топором.

Пристань пустовала, ни одной живой души. И топора не видно.

Майя показала место, куда Стенькин вогнал топор, и Родион увидел след от удара. А еще он нашел пластиковую расческу оранжевого цвета. Совсем недавно обронили, пыль даже не успела на нее осесть. На всякий случай Родион положил ее на платок, чтобы затем завернуть и положить в карман.

— Знаешь, что это такое? — спросил он.

— Расческа. Славка, наверное, обронил, когда раздевался.

Родион вопросительно повел бровью.

— Купаться он заходил… — отведя в сторону взгляд, сказала Майя. — И меня с пристани сбросил. Если тебе интересно.

— Пьяный был?

— Слегка… Я с ним не ругалась, хотя настроение было дурное. А что?

— А расческу эту ты у него видела?

— Эту нет. Но у него привычка часто причесываться. Расческа у него постоянно в заднем кармане находилась, и он два шага сделает, достанет ее и причешется. Так все волосы себе когда-нибудь вычешет.

— И раздевался он вчера?

— Вот она из кармана и вывалилась.

— Понятно.

Сама по себе расческа ни о чем не говорила. Вот не знай Родион о вчерашнем присутствии здесь Стенькина, тогда расческа ниточка, а так… И все равно он бережно завернул расческу в платок и сунул в карман.

— Искупаться не хочешь? — спросила вдруг Майя.

— Искупаться?… — задумался Родион. — Если можно, я задам тебе такой же примерно бестактный вопрос.

— Почему бестактный? — нахмурилась девушка.

— Я понимаю, вчера ты поссорилась с мужем, у тебя было дурное настроение… Ты Стенькину что-нибудь обещала?

— Что я ему обещала? — вытянулась в лице Майя.

— Скажем, продолжения отношений. Может быть, встречу под луной, — предположил Родион.

— Встречу? — Майя смотрела на него так, будто собиралась влепить пощечину.

— Стенькин мог воспринимать Семена как своего соперника? Как препятствие на пути к тебе?

— Я ему ничего не обещала… И пошел ты знаешь куда? — психанула Майя и, показав ему спину, со всех ног рванула к дому.

Родион усмехнулся, глядя вслед девушке. Красивая она девка, в такую и влюбиться не грех, но не будет он сохнуть по ней. И сцена эта, полная глупого трагизма, нисколько его не тронула.

Он еще раз осмотрел пристань — ничего подозрительного. Прошелся по берегу в одну сторону, в другую, только тогда повернул к машине. Ни трупа не нашел, ни следов крови, ни обрывков одежды.

За Стенькиным нужно было ехать на маслобойню, куда он устроился на работу, двадцать с лишних километров в одну сторону, столько же в другую, хорошо, с топливом проблема решена. Родиону полагался служебный транспорт, но поскольку он на автомобиле не настаивал, то заправляться ему предложили за казенный счет. Отказываться он, разумеется, не стал.

Но к Стенькину ехать совсем не обязательно, зачем терять время и топливо, если к вечеру Славик сам вернется домой? И все же Родион отправился в путь. Сначала — к родителям Гуляева, а от них до Стенькина уже рукой подать.

Усадьба Гуляевых также находилась в нескольких километрах от Верховерской, как дом Туманова — от Пшеничной. Большой двухэтажный дом с простой четырехскатной крышей, огромный, обнесенный высоким кирпичным забором двор. Злобные псы за воротами надрываются, даже предупредительную табличку вешать не обязательно, и так все ясно: сунешься — разорвут.

Родион нажал на клавишу домофона, открылась калитка и появилась немолодая дородная женщина с пышной грудью. Халат на ней дорогой, красивый, но на два-три размера больше нужного, чтобы запахивался поплотней, дабы бюст не вываливался наружу. Хозяйка дома смотрела на Родиона недружелюбно, но и враждебности в ее взгляде он не замечал.

— Капитан полиции Фомин.

— Я вас знаю, — сухо сказала женщина.

— Если не ошибаюсь, Таисия Дмитриевна?

— Таисия Дмитриевна, — все так же неприветливо откликнулась она.

— Я вас видел у загса.

— И я вас видела, — одними губами едва-едва улыбнулась женщина.

Фактически Родион спас ей жизнь. Опоздай он хотя бы на мгновение, чета Гуляевых также попала бы под выстрелы. А его даже во двор не приглашают. Таисия Дмитриевна заградительным камнем стояла в проеме калитки.

— Сами знаете, что тогда на свадьбе произошло.

— Да уж.

— Опасность миновала, можно выдохнуть, — улыбнулся Родион. — Но тревожное ощущение все же осталось, отсюда и беспокойство за вашего сына. Нет его дома, ушел куда-то рано утром. У друзей его нет, может быть, он у вас?

— Майя звонила, спрашивала, — качнула головой Гуляева. — Семена у нас нет.

— Это точно?

— Точно, — с каким-то индифферентным спокойствием подтвердила женщина.

Родион удивленно смотрел на нее. То ли она ненормальная, то ли Семен дома у матери. А возможно, она в курсе, где сын, и знает, что